Закончив пастьбу скота, ребята снова уехали в лес, чтобы в оставшееся до школы время помочь собрать урожай и вновь заняться путешествиями по озеру, но заниматься всем этим им пришлось недолго. Хотя, между прочим, именно в это время Борис впервые взялся за косу, чтобы обкосить несколько лесных полян, так как от основного покоса Стасевич отказался.
Наступил конец августа, когда их снова вызвали в город, на этот раз прислали за ними лошадь. Тут они узнали следующее.
Стасевичи получили документы из Польского посольства, дающие им право выезда на родину. Срок действия этого документа истекал первого января 1922 года. Видимо, им давалось время на ликвидацию имевшегося хозяйства. Им предстояло все распродать, получить в Москве новые польские паспорта и ехать в Польшу. Пока вопрос об этом переезде был еще где-то вдали, пока он был еще только вопросом, все казалось простым и легким. А когда все уже окончательно решилось и потребовало немедленного действия, расставаться со всем нажитым, приобретенным и ехать, в сущности, неизвестно куда… а может быть, и зачем… Все стало неимоверно сложнее и труднее.
Иосиф Альфонсович так привык к Темникову, к России, к своему Пуштинскому лесничеству, да что кривить душой, даже и к русской революции, что возвращение на родину, где у него не было никого, его не особенно и прельщало. Совсем по-другому рассуждала Янина Владимировна: ее семья имела довольно солидное поместье около Варшавы, по имеющимся сведениям, продолжала владеть этим поместьем до сих пор. Ее сестра, жившая в Москве, уже уехала на родину, и ей хотелось как можно скорее последовать ее примеру. О будущем она не особенно беспокоилась: как-никак ее муж хороший специалист по ведению лесного и сельского хозяйства, и если уж не сможет поступить на государственную службу, то, во всяком случае, всегда найдет должность управляющего имением. Может быть, будет хозяйничать в имении матери. Сама она имела диплом врача, очевидно, без практики не останется. Все ей рисовалось в радужных красках, и она торопила мужа ускорить отъезд. К сожалению, мы так и не узнали, как встретила панская Польша Стасевичей – выходцев из Советской России.
Возникли серьезные осложнения с Борей. Польское посольство ему в визе отказало категорически, следовательно, его приходилось оставлять в России.
Стасевичи как-то не думали, что подобный отказ может последовать со стороны Польши, скорее, они опасались получить его от советского правительства.
