Конечно, в клуб его влекли не только эти развлечения, в которых он иногда и участвовал, а кое-что и другое.
В 4-м классе школы II ступени училась девушка почти одних лет с Борисом, Зоя Мамонтова. Вскоре после начала учебного года она вступила в комсомол, и секретарь комсомольской группы Алёшкин, всегда весёлый, оживлённый, заинтересовал её. Своей заинтересованности она не скрывала, а, наоборот, старалась её показать. Конечно, Борис этого не заметить не мог и, в свою очередь, тоже стал обращать на неё внимание. Эта смазливая разбитная девушка привлекла его, и он даже как-то отважился на свидание с ней. Хотя, по правде сказать, это свидание и не доставило ему какого-нибудь особенного удовольствия, так как во время пребывания на нём он думал только о том, как бы поскорее уйти, чтобы не опоздать на занятая политкружка, а она всё время беспокойно оглядывалась по сторонам, боясь, что их могут увидеть её родные. Свидание происходило на сопке, в двадцати-тридцати шагах за зданием школы и в сотне шагов от дома Зои. Они стояли друг против друга, держась за руки и, кажется, оба не знали, что им делать. Потом она заторопилась домой, чему Борис обрадовался, они как-то неловко ткнулись губами и смущенные и испуганные разбежались в разные стороны. Борис потом не один раз вспоминал это свое первое свидание с девушкой и сам смеялся над её и своим поведением, он о нём никогда никому не рассказывал и это его первое воспоминание о нём. Мы его привели только потому, что оно в жизни Бориса было действительно первым.
Нужно сказать, что после своего неудачного романа с Наташей Карташовой, Борис как будто проснулся. Если до этого он в общем-то к девочкам и девушкам своего возраста относился совершенно равнодушно, как к друзьям-мальчишкам, или, что было еще в раннем детстве, с рыцарским платоническим преклонением, то теперь он в каждой девушке, чем-либо привлекавшей его, вдруг начал видеть особу другого пола, и его отношение к ним выливались в какие-то, еще, правда, совсем неосознанные, желания.
Теперь ему хотелось поцеловать понравившуюся ему девушку, побыть с ней наедине. И такое желание у него возникало далеко не к одной девушке. Он мечтал о поцелуях, которые ему бы хотелось запечатлеть или получить и от Нины Черненко, и от Милки Пашкевич, и от Поли Медведь, и еще от многих других.
Как раз в этот момент судьба его и столкнула с такой, видимо, опытной кокеткой, какой оказалась Шура Сальникова. Несколько раз перед собраниями или заседаниями бюро, когда они оказывались вдвоем, она, замечая восторженные влюблённые взгляды, бросаемые на неё Борисом (а он в этот период бросал их чуть ли не на всех девушек, с которыми так или иначе часто встречался), хитрая девушка подсаживалась к нему, обнимала его, целовала его в губы и, напевая бессмысленную песенку:
