– А где же Анна Николаевна?
– Мама очень устала с дороги, я ее уложил отдохнуть на Нинину кровать. Пойдем обедать, я, правда, уже поел и ребят покормил, теперь вас с Майей кормить буду. А Женю пусть племянницы занимают, – и он, подтолкнув девочек к Жене, снова вернулся в кухню. Борщ еще не остыл, Катя уселась обедать, напротив нее сел Борис. Катя нагнулась к нему через стол и шепотом спросила:
– Куда они едут? К нам? Надолго ли?
– Ничего не знаю, попытался маму спросить, а она заплакала.
– Заплакала? – удивилась Катя. Она, как и Борис, никогда не видела плачущую Анну Николаевну.
– Наверно, что-нибудь очень серьезное случилось, – заметила она. – Ладно, пускай в себя с дороги придут, не расспрашивай их ни о чем. Они сами расскажут.
Когда Катя покушала, и они вместе с Борисом и Майей, так и сидевшей на руках отца, вышли во двор и направились к колодцу, который всем жильцам двора служил вместо холодильника, то увидели, что Женя, Эла и Нина не только познакомились, а и подружились, и все вместе лакомились шелковицей. Эла и хозяйский сын Леня сидели на ветках дерева, рвали спелые ягоды чуть ли не с самой верхушки дерева. А Нина, которую Женя держал на руках, получила возможность тоже рвать ягоды с нижних, свесившихся с забора ветвей. Одну из сорванных ягод она съедала сама, а другую совала в рот Жене и при этом весело смеялась.
Мы сказали, что колодец служил семье Алешкиных холодильником. Да, это так. Ведь в Краснодаре не было таких погребов, как в Кинешме или Темникове, так как не было зимой льда. Не было тогда и таких холодильников, какие сейчас есть почти в каждой квартире. Летом, в краснодарской жаре, все продукты очень быстро портились, вот население и нашло выход. Почти в каждом дворе имелся колодец, как правило, очень глубокий – 10, а то и 15 метров. Вода в нем была холодна, как лед. Водой этой, с тех пор, как в Краснодаре провели водопровод, даже и по окраинным улицам, никто не пользовался, ее брали из колонок, стоявших на углу каждого квартала. Поэтому все свои как сырые, так и вареные продукты, уложенные в кастрюли или ведра, жители опускали на длинных веревках почти до самой воды. Закрепив веревку на гвозде, вбитом в сруб, получали возможность сохранять свои продукты в течение нескольких дней и даже целой недели. Один угол колодца отвели и для семьи Алешкиных.
Между прочим, несколько ранее мы употребили такое слово: мангал, поясним его значение. Топить плиту или печку в доме при краснодарской жаре летом было невозможно. Многие строили летние кухни: складывали плиту на дворе и готовили пищу на ней.
