— На убой обучают. Неделю поманежат — и на фронт.
— Известно, на убой, — согласился малец.
— Ной-ты, шкура барабанная! — хлестнул бородач клячу и заерзал на месте, — Петруху-то моего вот-вот возьмут… на очереди он.
Малец чуть приподнялся.
— Пойдет, так возьмут, — выпалил он, — а не пойдет служить белым, так и не возьмут.
Бородач уставился на мальца.
— А ты, молодец, далеко ли едешь? — спросил он.
— Да к вам еду, — ответил малец. — В Ардаши… У вас сестра служит писарем…
— А-а-а, — протянул мужик, — что ж это, стало быть, ты брат Алёны Михайловны?
— Ну да, вот к ней и еду.
— Папаше-то, видно, в городе не прокормить было вас? — хозяйственно спросил мужик погодя.
— Ну вот, — откинулся малец, — у нас же папаши нет.
— Помер родитель-то? — подивился мужик.
— Какое помер! Его же расстреляли…
Бородач вытаращил глаза.
— Депутатом был тятька в Совете, — продолжал малец, — ну и потерялся при перевороте. А после уж в газетах писали: так и так, тятька, пойманный, хотел с-под конвою сбежать. За то будто его и пристрелили.
— Вон чего! — дивился мужик.
Дух перевел малец и с азартом продолжал:
— А вот Антропов говорит, что тятька на самом деле сбежал с-под конвою. Будто теперь отряд себе набрал где-то там в тайге за Ардашами и орудует против белогвардейцев.
— Фамилия чья у вас? — спросил бородач.
— Как чья? Наша…
— Понятно, ваша, а как пишется?
— Бударин наша фамилия. В городе-то все знают. И в газетах писали про тятьку. Только будто он теперь под другой фамилией орудует. Антропов говорил.
По сторонам дороги начался мелкий березник. Справа в березнике паслось большое стадо рогатого скота. Тучные ходили коровы и быки, еле сгибая шеи.
— Это вот всё одного буржуя стадо, — сказал малец, — полковника Зелинского.
— Не было по Сибири помещиков — так обзавелись теперь, — сказал бородач. — Стало быть, на это обзаведенье и вышибают с нас подати…
Пасли стадо два пленных австрийца, оба в истрепанных серых мундирах.
— Небось картузный курят, — оглядел бородач пастухов. — Чехи вот тоже пленные были, а теперь господа первый сорт. Они-то и схлопотали нам царя-Колчака. — Бородач круто повернулся к парнишке. — Так, говоришь, в тайге орудует теперь папаша? — спросил его.
— Да нет, — протянул малец, — не я это говорю… Антропов говорит…
Город уже совсем скрылся. Только крыши казарм виднелись позади.
— У нас по одному парню четыре года панихиду служили, — точно вспомнил мужик, — похоронная пришла с фронту…
— А он жив вернулся?
— Нет, не вернулся — во Франции живет. Женился там и хозяйством обзавелся.
