Гарри хотел еще что-то сказать, но в этот момент почувствовал на себе злой взгляд миссис Сморчок.
Наконец директриса закруглилась. С минуту помедлила, ожидая аплодисментов, но мы не хлопали. Гордо вскинув голову, она сердито произнесла:
— Напутствие вам скажет наш уважаемый мистер Клафтон.
— Посмотрим, что прорявкает этот толстяк, — прошептал Гарри.
— Только бы не слишком долго.
Мистер Клафтон с грацией пожилого бегемота взобрался на трибуну, вытер жирный подбородок платком, откашлялся и, раскрыв перед собой потрепанные листочки прошлогодней речи, начал: «Дорогие мои друзья! Сегодня перед вами откроются двери в самостоятельную жизнь. Вы станете полноправными гражданами великой свободной страны. Вы должны гордиться, что стали американцами, ибо перед каждым американцем открыты все дороги. Вы можете выбрать любой путь. Вас я призываю идти в миссионерскую школу. Будете учиться, а затем через год понесете имя Христово туда, где люди страдают, не зная веры, живут плохо, потому что они не вкусили нашей цивилизации, культуры наших великих Соединенных Штатов. И вы, посланцы нашей страны, понесете не только слово божье, но и научите их жить по-американски, сделаете их счастливыми. Там, в далеких уголках земного шара, вас встретят с радостью, с распростертыми объятиями, потому что ваша миссия будет миссией американского образа жизни…»
Клафтон передохнул, отпил из стакана, услужливо поданного миссис Шерри, и, вытерев платком шею, заговорил вновь:
«…Ну, а если не станете служителями церкви, то будете все равно полезными гражданами. Запишетесь в армию, станете военными, и это тоже будет шансом повидать свет. Главное же — быть послушными, исполнительными людьми. Тогда вы сможете разбогатеть. Для этого надо трудиться неустанно. Примеров таких история знает много. Вот мистер Форд. Из простых рабочих вышел в бизнесмены благодаря трудолюбию и тому, что слушался старших. И вы так сможете. Разбогатеете. Вас даже могут выбрать в сенат. Станете сенаторами или губернаторами Штата…»
Аплодисменты заглушили его последние слова. Толстяки и разряженные дамы дружно захлопали в ладоши. Миссис Сморчок, обернувшись к нам, зло прошипела:
— А вы? Оглохли, что ли?
Спохватившись, мы также зааплодировали. Приютский оркестр заиграл «Звездное знамя». Мистер Клафтон раскланялся и, довольно улыбаясь, пошел к своему месту, выпятив свой огромный живот.
На трибуну поднялся господин Смит. Проглатывая слова, пришептывая, он что-то бессвязно говорил, пока его не сменил мистер Хольман.
