— Ты поэтому хочешь носить платье? Потому что все твои подружки ходят в платьях?
— Наверное, — предположил Клод. — И в колготках.
— Ну… Обычно мальчики не ходят в школу в платьях, — осторожно признала Рози. — И в колготках тоже.
— Я — не обычно, — заявил Клод. Это, вспоминала потом Рози, было так уже тогда.
— Мне кажется, это платье длинновато для садика, — она попробовала ступить на другой путь. — «Чайная длина» чуточку слишком официальна для такого случая.
— Что такое «чайная длина»?
— Это означает, что платье доходит тебе до щиколоток. Из-за этого трудно бегать по площадке. Разве подружки не носят коротенькие платья, чтобы можно было играть?
— Но оно у меня единственное, — прошептал Клод. — Я не знал, что оно слишком официальное.
— И ты проходил в этом платье все выходные. Оно грязное.
— Нет, не грязное. — Клод все еще хлюпал носом, продолжая буравить взглядом пол.
— Леди не носят мятые грязные платья.
— Правда?
— Да, они носят чистые и выглаженные.
— Все леди?
— Ну, настоящие, — уточнила Рози. Она, конечно, говорила не совсем искренне — и была заранее обессилена предстоящим долгим днем, — но эти слова навязчиво преследовали ее до самого вечера.
— О, — вздохнул Клод. — Ладно, — и посеменил в комнату, чтобы переодеться в толстовку и джинсы.
Но в машине с заднего сиденья раздался тонкий голосок:
— Мама!
— Да, малыш?
— Мне нужно другое платье. Короткое, неофициальное, для садика.
— Хорошо, милый. Мы можем поговорить об этом, когда вернешься домой.
— Спасибо, мама!
— Пожалуйста, золотко.
— И — мама?
— Да, малыш?
— Ты научишь меня пользоваться стиралкой, сушилкой и гладить?
— Это папина работа, — сказала Рози.
— Нет, моя, — возразил Клод. — Для нового платья. Ведь настоящие леди носят чистые выглаженные платья.
— Разве вы тогда не поняли? — спрашивали потом врачи. Разве вы не слушали?
В тот вечер, когда пришла пора укладываться спать, Клод забеспокоился:
— Папа, это не слишком официально для постели?
Пенн, уламывавший Ориона почистить и дальние зубы тоже, поднял глаза. На Клоде была ночная сорочка Рози, лавандовая с кружевом по воротнику и подолу. Рози она доходила как раз до нижней границы трусиков, а это означало, что каждый раз, когда она тянулась за чем-нибудь, или двигалась слишком быстро, или перекатывалась в постели, сорочка выдавала все прелести — как минимум позволяла заметить их. На сыне она заканчивалась как раз над щиколотками.
— Это «чайная длина», — добавил Клод с обеспокоенным видом.
