— Последуйте моему совету: держитесь за нее.
Год спустя после этого разговора, просматривая список пассажиров первого класса, Редж был крайне рад обнаружить там имя миссис Грейлинг. Он обратился к старшему стюарду, мистеру Латимеру, с просьбой разрешить ему обслуживать ее столик. Когда в первый вечер она пришла в обеденный салон и увидела, что он держит для нее стул, она воскликнула:
— Редж! Как замечательно, что вы здесь! Расскажите скорей, как поживает милая Флоренс?
Его тронуло, что такая знатная дама помнит подробности его жизни.
— Очень хорошо, спасибо, мэм, — поблагодарил он.
— Вы уже поженились?
— Пока нет. — Он улыбнулся.
— Но вы все еще вместе? — И в ответ на утвердительный кивок Реджа воскликнула: — Это прекрасно! Я очень рада снова видеть вас.
А спустя два дня произошла встреча мужа миссис Грейлинг с той молодой девицей. С тех пор Редж просто места себе не находил. У него возникло ощущение, что, став молчаливым свидетелем запретного свидания, он будто бы покрывает этот нечестный поступок. Должен ли он рассказать обо всем миссис Грейлинг? Или ему самостоятельно следует что-то предпринять? Но что?
На следующее утро за завтраком Редж старательно избегал встречаться с миссис Грейлинг взглядом, опасаясь, что по одному лишь выражению его глаз она заподозрит неладное. Ситуация усугубилась еще и тем, что мистер Грейлинг, как заметил Редж, сердился на жену. Он и всегда не отличался особой сдержанностью, вечно недовольный всем и вся: то ему подали остывшую еду, то за соседним столом слишком шумят… Однако это еще можно понять, рассуждал Редж, но столь грубо разговаривать с такой милейшей женщиной совершенно недопустимо!
— Ты пойдешь сегодня в гимнастический зал, Джордж? — поинтересовалась она. — Потом ты мог бы сходить в турецкую баню. Говорят, там великолепная мозаика.
— Ты никак совсем спятила?! Когда это я ходил по гимнастическим залам и турецким баням? — Тон у мистера Грейлинга был раздраженным.
Поскольку Редж в это время как раз находился рядом, раскладывая приборы у них на столе, то он не мог не заметить выражение обиды, появившееся на лице миссис Грейлинг. Редж припомнил, как она говорила насчет того, что брак — тяжелый труд, и, глядя на них с мистером Грейлингом, уже не удивлялся ее словам.
— Я планирую утром выйти на променад, а после, наверное, пойду в читальный салон и напишу пару открыток, — сообщила она мужу. — А что ты собираешься делать, дорогой?
— Я еще не знаю, но как только решу, обязательно тебя проинформирую. — Он произнес все это с таким нескрываемым сарказмом, что Редж поморщился.
