Сначала женщины и дети - Джилл Пол

«Титаник» тонул стремительно. Ледяные воды Северной Атлантики сомкнулись над ним ровно через два часа сорок минут после столкновения с айсбергом. Ушли на дно вслед за судном или за считанные минуты окоченели, плавая на поверхности океана, сотни несчастных, находившихся на борту в тот злополучный рейс. Разве могли они даже помыслить, какая страшная участь им уготована? Сверхсовременный лайнер казался таким надежным…

Главным героям романа — нескольким пассажирам и молодому стюарду Реджу — посчастливилось оказаться среди спасенных. Но это очень непросто — жить дальше, когда тени погибших сопровождают тебя постоянно.

У Реджа так сильно тряслись руки, что он не мог удержать газету. Сев на койку и положив газету на старенькое серое одеяло, он ладонями расправил страницы с неровными колонками, набранными мелким шрифтом. Это были списки, где значились имена и фамилии пассажиров, а также каким классом путешествовал каждый из них и из какой страны прибыл.

Он тут же заметил ошибку: итальянца Луиджи Гатти записали испанцем. Можно ли вообще доверять списку, в котором так много элементарных неточностей? Аббинг, Абботт, Абельсон… Эрнст Абботт. Должно быть, это Эрни, который трудился на кухне, а они назвали его пассажиром третьего класса. Бедный старина Эрни…

Редж довел палец до конца колонки и увидел имя полковника Астора[1]. Ему посвятили не больше слов, чем остальным. И никакими деньгами не купишь место в другом, более коротком списке, списке выживших. Там были Билл, который спал на соседней койке, и Этель из буфетной, по прозвищу Толстуха Этель. Стоило бы быть с ней подобрее тогда. Но сейчас нелепо об этом сожалеть.

Когда, миновав несколько колонок, он дошел до буквы «П», его чуть не вывернуло, сердце бешено забилось. Как же дико увидеть в списке погибших свое собственное имя! Редж отвернулся и постарался сфокусировать взгляд на ветках липы за окном. Из почек уже проклюнулись первые нежно-зеленые листочки. Напротив в сером каменном здании сновал конторский служащий, но Редж не смог разобрать, кто именно: мужчина или женщина. Он (или она) держал в руках бумаги, потом положил их и исчез из виду. Несколько минут Редж потратил на то, чтобы успокоиться, а потом снова взялся за газету.

«Грейлинг Маргарет, первый класс, американка», — прочел он, и на глаза тут же навернулись слезы: эта пожилая женщина была его самой любимой пассажиркой. Хотя какая она пожилая, лет сорока с небольшим, наверное, — ровесница его матери. В памяти тут же всплыла сцена свидания ее мужа и юной красотки, свидетелем которого Редж стал на шлюпочной палубе. Теперь он делил свои воспоминания на «до» и «после»; та сцена случилась «до»: ровно за сорок восемь часов до того, как произошло немыслимое.