Терпкий аромат полыни - Риз Боуэн

Усадьба «Лиственницы», неподалеку от Шипхея, Торки, Девоншир

14 мая 1918 года

Мисс Клариссе Гамильтон, полевой госпиталь 17, ВС Великобритании, Франция

Моя милая Кларисса!

Спасибо за твое чудесное длинное письмо. Меня изумляет обыденный тон, которым ты описываешь все эти ужасы и опасности. Кто бы мог подумать, что ты — ты, начинавшая визжать при виде мыши в дортуаре, — окажешься такой бесстрашной.

Конечно же, ты имеешь право на меня сердиться. Я знаю, что обещала писать как можно чаще, и позорно нарушила свое слово. Дело не в том, что я ленивая, и уж точно не в том, что я тебя позабыла. Ты всегда в моих мыслях и молитвах. В этом можешь быть уверена. Просто моя собственная жизнь в сельской местности абсолютно лишена каких-либо событий в сравнении с теми опасностями и тревогами, с которыми сталкиваешься ежедневно ты. Честно говоря, мне просто не о чем писать, как ни стыдно в этом признаваться. Там, во Франции, где враг так близко, а ты, едва ли не в окопах, заботишься о раненых, я сижу тут, в безопасности в своей деревне, и ничего не делаю для победы. Разве что ношу матушкины сконы[1] и кексы с сухофруктами раненым в госпиталь для выздоравливающих и пытаюсь убедить себя, что мое присутствие их подбодрит.

Как бы я хотела оказаться рядом с тобой, несмотря на все трудности и несчастья, о которых ты пишешь. Я даже думаю, что смогла бы выдержать и крыс, и скудную еду, лишь бы сбежать от утомительного однообразия жизни. Родители до сих пор держат меня в строгости и, невзирая на постоянные уговоры, никогда не позволят ничего более нужного, чем походы в госпиталь для выздоравливающих (в сопровождении матушки, разумеется!). Знаешь ту песенку о птичке в позолоченной клетке? Это про меня. Как ты, наверное, помнишь, матушка поставила главной целью своей жизни поиск для меня подходящей партии (желателен обладатель титула). Если бы не эта жуткая война, она горы свернула бы, лишь бы меня представили ко двору. Но теперь не бывает ни балов, ни охот — честно говоря, сейчас невозможно найти достойного молодого человека, — и она сделалась желчной и беспомощной. Она не хочет меня видеть, но при этом не отпускает от себя.