— Мне нужна свобода… — тихо произнес пуэрториканец.
— Свобода? Посмотри, во что-то превратился — тебе нужен только героин, только он и ничего более. Когда же тебя переведут в окружную тюрьму, мы сможем тебя им обеспечить, — Джереми пытаясь смотреть собеседнику в глаза, произнес. — Ты запомнил, что на самом деле было ночью с семнадцатого на восемнадцатое мая? Запомни это хорошо, — резко замахиваясь, он начал, раскрытой ладонью, стучать наркомана по лбу. — Каждый раз, когда полицейские будут тебя об этом спрашивать, ты будешь повторять лишь то, что я тебе рассказал.
Пуэрториканец несколько раз кивнул головой. Удовлетворившись его согласием, его собеседник направился в сторону помещения, бывшего некогда холлом дома.
— Дружище, я не узнаю тебя… Я не узнаю Джереми Лартера, которого знал недавно. Дьявол высосал все соки из этого человека, — произнес шепотом Элвис, кивнув на наркомана. — Но ты хуже дьявола — ты хочешь устроить ему ад на земле. Я не верю, что ты начал превращаться в людей, подобных Коломбо или Дженовезе.
— Ты не прав. Это не я превращаюсь — это они меня превратили в то, что ты сейчас видишь.
Вскоре Лартер вернулся с листом бумаги и ручкой. Протянув это пуэрториканцу, он начал диктовать текст признания. Более получаса Джереми диктовал текст, изменяя и дополняя его новыми обстоятельствами.
— Неплохо. По-английски ты пишешь лучше, чем говоришь, — произнес он довольным голосом, просматривая текст. — Теперь распишись под ним, — на мгновение задумавшись, он подошел к Элвису и тихо произнес. — Как бы его привести в окружное полицейское управление?
— Можно рано утром подвезти его в какое-то кафе, а днем он сам уже, своим шагом, двинется в полицейское управление.
— Возле того здания есть, как раз, одна закусочная. Сегодня я поговорю с владельцем, а в понедельник на рассвете он окажется там — порядочные люди его накормят и проследят, чтобы до полудня он никуда не сбежал.
— Накормят? Еда ему уже мало интересна, — усмехнувшись, произнес Коннелл, кивнув на наркомана, трясущегося, сидя на полу. — Подкинь, лучше, ему напоследок дозу героина — тогда он даже и не попытается сбежать.
— Может и не попытается, но, черт возьми, его могут остановить полицейские, а если они задержат его с героином, то план будет разрушен. Если он будет под действием наркотика, то они могут замешкаться и допросить его позже, а время для меня сейчас более ценно, чем золото и лучше, если его допросят сразу… Будет ли свежо в памяти то, что я вбивал ему в голову? Может быть, — вздохнув, он всё так же шепотом продолжил. — Но самое худшее, если он умрет от передозировки, где-то в туалете закусочной.
