— Прекрасно, — сказал Шкапа, — будем считать вас своим сотрудником.
Через неделю мы познакомились с членом редколлегии журнала Петром Петровичем Крючковым (секретарем Горького) и благодаря ему попали к великому писателю, только что вернувшемуся из Италии. Алексей Максимович пригласил нас к себе.
Началась беседа. Горький расспрашивал Маркова о Сибири. Несмотря на молодость, поэт уже повидал тайгу, степи, Алтай. Великий писатель слушал его с видимым удовольствием. Когда он кончил, Горький раскрыл книжку Сергея Маркова и сказал:
— А теперь поговорим о вашей «Голубой ящерице».
Алексей Максимович отмечал удачи и недостатки произведения. Он говорил мягким грудным голосом, выделяя, как все нижегородцы, звук «о». Это придавало его речи особую простоту.
Мне кажется, что уже тогда, при первой встрече, Горький подметил характерную черту Маркова — его жадное стремление все знать, во всем разобраться самому, приобрести энциклопедические знания, так необходимые каждому писателю.
Эта встреча с Горьким имела для Сергея Маркова решающее значение. Алексей Максимович стал следить за его литературной судьбой.
Осенью 1930 года по командировке журнала «Наши достижения» Марков поехал в дорогой для него по воспоминаниям детства Акмолинск. Здесь он узнал, что весной во время половодья река Нура, этот единственный источник водоснабжения всего Карагандинского угольного района, прорвав свой берег, изменила русло и оставила Караганду без воды. Сергей Марков понял трагичность события. Он выступил в «Известиях» с большой статьей «О песчаных морях, убегающих реках и новых плацдармах социализма». В ней писатель поднял вопрос о водоснабжении Караганды, о регулировании русла реки Нуры, о поисках подземных источников в Казахстане. Статьей заинтересовались в Госплане СССР. Автора пригласили сделать доклад на заседании Президиума. В результате правительство отпустило значительные средства на работы по регулированию русла Нуры.
На другой день по командировке московского объединения писателей-краеведов мы выехали в Среднюю Азию, в хлопковые районы. Встретились в Ташкенте, и тут наши дороги разошлись. Я поехал в Фергану, а Сергей Марков в Семиречье. Его манила сказочная Алма-Ата, снежные горы Заилийского Алатау. Он бродил по городу, прикидывая, в каком доме останавливался Чокан Валиханов.
Это было первое длительное путешествие в жизни Маркова. Начатое на юге, оно закончилось на крайнем Севере, у Полярного Круга.
