За углом Руденко свернул налево, пошёл узеньким проулком, чертыхаясь, попадая впотьмах в лужи и набирая жидкой грязи в калоши, бормоча про себя: «Не всегда, стало быть, та первая голова и есть, которая первая по чину»… Мартынов пошёл дальше главной улицей к своей квартире, тоже чертыхался, оскальзываясь в грязи и попадая на выбоинах дороги в глубокие лужи, и думал: «Сколько времени, сил тратим на споры, а нужно бы — на работу! Паны дерутся, у хлопцев чубы трещат»…
На рассвете Мартынов поехал верхом в самый крупный из отстающих — колхоз «Красный пахарь». Там он жил два дня. Собирал коммунистов, фронтовиков. Напомнил фронтовикам о более трудных днях, когда в дожди, по бездорожью несли на себе станковые пулемёты, помогали лошадям тащить пушки. Кирпич и лес, заготовленные для строительства новой конторы, посоветовал употребить на зерносушилки и крытые тока. Все бригады вышли в поле, кто подносить солому на носилках, кто зерно. Начали было строить навесы и над молотилками, чтоб попробовать молотить со скирд, но к вечеру второго дня дождь перестал. Не было дождя и ночью. Утром показалось солнце, подул прохладный восточный ветер. Установилась надолго сухая погода.
Уборка и прочие полевые работы в районе вошли более или менее в колею. Дороги просохли, вновь потянулись по ним колонны автомашин с свеженамолоченным зерном. Так-таки и получилось, что в первую пятидневку при Борзове колхозы сдали больше хлеба, чем в последние перед его приездом дождливые дни. Район выполнил план хлебопоставок в числе не самых передовых, но и не самых отстающих районов.
Однажды Марья Сергеевна Борзова сказала Мартынову:
— Чего никогда не зайдёшь к нам, Пётр Илларионыч, вечерком?
— Спасибо, — поблагодарил немного удивлённый Мартынов. Он давно не получал от Борзовых приглашения в гости. — Вечерков-то свободных почти не бывает.
— Нет, верно, заходи, что вам с Виктором Семёнычем всё спорить да ругаться? Посидим, поговорим.
Мартынов пообещал зайти, но не торопился выполнить обещание. «Мирить, что ли, собирается нас за чашкой чаю?» — подумал он.
Вскоре Борзова вызвали в обком на десятидневный семинар первых секретарей райкомов, но Марья Сергеевна всё же позвонила Мартынову.
— Сегодня суббота, Пётр Илларионыч, под выходной разрешается раньше кончать работу. Нет у тебя вечером заседаний? В колхоз не едешь? А обещание помнишь? Ну приходи, буду ждать.
Встретила его Марья Сергеевна принаряженная, немножко смущённая тем, что может подумать Мартынов о её настойчивом желании видеть его у себя дома. К шёлковой её блузке был приколот орден Ленина
