Том 3 - Валентин Владимирович Овечкин

Двадцать лет, прошедшие со времени Первого съезда советских писателей, были насыщены огромными событиями. Не буду их перечислять, все помнят и наши стройки, и войну, и восстановление, и международные дела. Много, очень много вобрало в себя это двадцатилетие!

И советская литература за эти двадцать лет дала советскому народу и народам всего мира много. Но можно ли сказать, что мы работали в полную меру своих сил и что наша литература целиком и полностью стояла на уровне своих задач, на уровне этого великого двадцатилетия?

Нет, не найдется, пожалуй, среди нас, советских писателей, ни одного человека, который стал бы это утверждать.

И съезд наш созван, как я понимаю, не для того, чтобы устроить здесь праздничный парад наших достижений, а для делового, откровенного, самокритичного, мужественного и, если нужно, даже резкого разговора о наших делах, для практически полезного разговора обо всем хорошем и плохом в наших делах, о задачах и перспективах дальнейшего расцвета советской литературы.

Мы, писатели, по роду своей профессии должны быть постоянными возбудителями в обществе хорошей неудовлетворенности сделанным на сегодня, здорового беспокойства, должны беспрестанно открывать резервы для того, чтобы помогать партии увлекать массы вперед и вперед, на штурм новых высот.

И в силу этих особенностей нашей профессии уж нам-то самим никак не положено успокаиваться на достигнутом, упиваться определенными успехами на своем литературном участке общего фронта борьбы за коммунизм.

В докладе Алексея Суркова мне бросилось в глаза то, что результаты двадцатилетнего труда писателей свалены в одну кучу. Докладчик оценил достижения нашей литературы за это время по принципу «средних цифр» — то самое зло, с которым мы так яростно боремся в жизни. Ведь именно за «средними цифрами» мы иногда и отстающих колхозов не видели!

Истекшее литературное двадцатилетие было весьма емким. Оно вобрало в себя и последние книги «Тихого Дона», и «Педагогическую поэму», и «Как закалялась сталь», и «Энергию», и «Хождение по мукам», и «Петра Первого» и «Малахитовую шкатулку», и «Последнего из Удэге», и «Молодую гвардию», и много других, бесспорно, отличных книг. Но не нужно хорошими качествами одних книг перекрывать недостатки многих других наших книг. А докладчик так и сделал. На помощь Елизару Мальцеву докладчик призвал Алексея Толстого, на помощь Панферову — Федора Гладкова и вывел среднюю оценку за двадцатилетие на «хорошо» или даже на «хорошо» с плюсом — так чувствовалось по духу его доклада.