— Спасибо, — мокрыми губами шепчет Илья. — Спасибо, Джон.
Он отползает назад на четвереньках, не поворачиваясь к нам спиной, а когда оказывается на безопасном расстоянии, то поднимается и, шатаясь, идет к провалу в стене, за которым не удерживается на ногах — мы слышим звук падения.
Я смотрю на измусоленный ботинок с подсыхающими следами крови и думаю о том, достаточно ли теплые на мне носки, чтобы вернуться домой босиком.
— Ничего, ничего. — Джон протягивает мне чистый носовой платок. — Таких, как Преля, нужно сходу ставить на место, иначе забудут, где оно.
— А где оно?
Ручки пакета липнут к пальцам. Так бывает, когда пластик хранится слишком долго.
— Ты видела где. — Он привлекает меня к себе. Я все еще смотрю на ботинок и поддаюсь, как ватная кукла. — Да ладно тебе, ну. Расстроилась, что ли? Из-за этого фрика?
Слово «расстроилась» не подходит. Я сыграла по чужим правилам. Как с беременной в переходе метро. От Джона снова пахнет можжевельником, особенно под расстегнутой курткой.
— Давай сюда, тяжело же. — Он забирает у меня пакет, и мы идем обратно к колледжу.
— Не нужно было его бить. Это неправильно.
— Правильно, — говорит Джон и кладет руку мне на плечо. — Думаешь, Преля побежал бы красть обратно украденные у тебя вещи, если бы я просто его об этом попросил? На самом деле… — Он ныряет в дыру и придерживает острый отогнутый край железа, чтобы я не порвала куртку, а когда мы оба оказываемся на той стороне, снова обнимает меня, как будто я могу убежать. — Я его пальцем не тронул, свои же отмудохали. Я не злодей. Просто есть люди, которых нужно учить, что хорошо, а что плохо. Сами они не понимают. Да не смотри ты на меня так…
В его голосе слышны близкие слезы. Джон отворачивается и с преувеличенным вниманием разглядывает безлюдный праздник.
— Я виноват, — заговаривает он спустя минуту. — Это все из-за меня. Не догадался, что Преля такое выкинет.
Мы медленно подходим к остановке. Джон стоит передо мной с закрытыми глазами.
— Все в порядке, — говорю я и забираю у него пакет. Автобус замер перед пешеходным переходом, готовый вот-вот подъехать. — Увидимся в понедельник.
— Подожди, — просит он. — Я хочу кое-что тебе показать. Здесь недалеко. Тебе понравится, обещаю.
Дома кошка Манька, тетя Поля и несмолкающий телевизор. И мне очень хочется там оказаться, тем более перед уходом я пообещала, что вымою полы и протру пыль. А потом залечь бы в кровать с книжкой и теплой кошкой под боком… Хотя сейчас всего двенадцать, и уборка может подождать. Тетя Поля не станет укорять меня, даже если я вообще ничего не сделаю, — постесняется, молча сделает сама. Она и с мамой-то нечасто общалась, а тут я — совсем незнакомый человек… Не думаю, что Джон сумеет меня удивить — наверняка приведет в какой-нибудь сквер, или в кафе с невкусным кофе и пьяными посетителями, или на местную смотровую площадку с видом на вагоностроительный завод. Но расстаться сейчас означало бы запомнить его таким — растерянным, с покрасневшим носом и дрожащими губами. И я решаюсь.
