Любовь моя последняя - Тэа Тауэнтцин

Виктор сидел в баре и курил. В зале раздавались несмолкаемые смех и крики, и создавалось впечатление, будто ни один человек не желает помолчать. Он снова заметил, что Этта смотрит на него. Ее огромные голубые глаза казались темными и таинственными. Эта женщина произвела на него впечатление еще в прошлый раз, и он надеялся, что сможет с ней познакомиться. Впереди у него был целый вечер.

Вдруг чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.

— Именем закона, вы арестованы… Ха-ха-ха…

Виктор повернулся и увидел ухмыляющееся красное лицо, показавшееся ему знакомым.

— Вы все еще не узнаете меня, господин доктор? Я тот самый Гергезель.

Виктор пожал протянутую лапищу и сразу вспомнил — деловое знакомство. Два года назад Гергезель поставлял для стройки Брюля оборудование.

— Не узнал вас. Извините. Как дела?

— Разве мы позволим, чтоб дела шли плохо, господин доктор… Посмотри, Маузи, — обратился Гергезель к своей жене. — Господин доктор Брюль из Франкфурта, какое совпадение, а?

Маузи протянула свою пухленькую мягкую ручку с ямочками, на которой сверкал бриллиант величиной с горошину, и, улыбаясь, произнесла:

— Я очень рада.

— А это маленькое ночное привидение, к сожалению, моя племянница. Дай свою лапку, Петра, не позорь дядю.

— Хеллоу… — на американский манер приветствовала Брюля девушка. — Пригласите меня танцевать?

Неожиданно рядом с Виктором оказался какой-то незнакомый мужчина. На его лбу блестели капельки пота, неверной рукой он держал бокал шампанского.

— Я услышал, — заискивающе улыбнулся мужчина, — что вы и есть доктор Брюль из Франкфурта. Стройки Брюля, не так ли? Я знаком с вашей сестрой, она живет в нашем доме… Я Гвидо Ахенваль.

Виктор произнес несколько вежливых слов и немного отодвинулся, чтобы освободить место для Ахенваля.

— Классная женщина, ваша сестра. Она рассказывала мне о вас и очень вами гордится. Вы у нее остановились?

— Нет, в гостинице. У нее же маленькая квартирка.

— Вот женщина, у которой сердце там, где должно быть. Сегодня таких не найдешь…

Виктор бросил быстрый взгляд на Этту. Она сидела слишком далеко, чтобы слышать, о чем они говорят, но выражение лица у нее было настороженное.

Роман Кайзер, двоюродный брат Этты, осматривал зал изучающим взглядом. Тихий, замкнутый молодой человек. Виктор понимал, почему сестра считает его образцом красоты. Он выглядел, как молодой Байрон, мечтательный и страдающий. Даже когда Роман танцевал со своей жгучей невестой Рут Хинрих, нежно прижимающей свою смуглую щечку к его бледному лицу, вокруг рта оставалась некая болезненная складка. Но это ему шло.