Итак, они вышли в поле, пересекли жнивье, которое распахивали под озимь, и подошли к высокому стогу сена. Ветер засыпал глаза пеплом и клочками обгорелой соломы. Стог вонял гарью, как опаленная свиная шкура. Хорошо еще, что ночью неожиданно полил дождь и потушил пожар — нижние снопы в скирде уцелели, только снаружи успели немного обгореть. «Пойдут скоту на подстилку», — подумал капрал. Он обшарил стог, видимо, ища чего-то, — директор не сводил с него глаз, — и, наконец, нашел: в руках у него оказалась большая жестянка из-под консервированных огурцов, почерневшая от копоти, погнутая, без дна и крышки. Капрал поднес ее к глазам, с минуту внимательно осматривал, но ничего не обнаружил. Понюхал — никакого запаха. Огонь все выжег, и нельзя было определить, что было на этикетке, где куплена банка.
— Она вам нужна? — спросил директор.
— Нужна. А где был ночью ваш сторож?
— Его с утра ищут и не могут найти.
— Вы осматривали стог?
— Мы ничего не хотели трогать до вашего приезда.
Капрал взял вилы и начал осторожно ворошить верхний слой соломы. Вдруг он замер: вилы наткнулись на что-то мягкое. Он разбросал солому, и из-под кучи обгорелого, смятого тряпья, пахнущего дождем, землей и гарью, показался труп, смотревший на них страшными ямами выжженных глаз. Руки у трупа были связаны, огонь не успел пережечь веревку. Разверстый рот был заткнут соломой и тряпками.
Капрал выронил вилы из рук. Глянув на директора, он сказал:
— Все равно я их поймаю. Накажи меня бог, если не поймаю!
Он взял закопченную жестянку, надел ее на ручку руля, вскинул на плечо автомат, сел на велосипед и, наказав директору, чтобы до приезда сотрудников ОГБ здесь ничего не трогали, помчался в местечко, оставляя за собой тонкую струйку пыли. А директор долго еще стоял над обугленным телом сторожа. К стогу со всех сторон стали подходить люди.
* * *
Капрал Есенек прибыл в Отдел государственной безопасности. Поднявшись на второй этаж, он представил начальнику жестянку, найденную у стога. Начальник спрятал ее в шкаф, где уже стояло несколько точно таких же консервных жестянок, присланных из других районов. Он отмечал на карте уезда пункты, где за последние недели были подожжены кооперативные и бедняцкие стога. Таких пунктов было несколько, и все они располагались вокруг Шпотавы.
— Вот видите! — с тяжелым вздохом сказал начальник. — Это не случайность, это работа банды, которая укрывается, должно быть, в нашем городке… Типично кулацкие штуки! У них, видимо, имеются велосипеды. Сели, поехали, подпалили сено — и назад.
