Молодой блондин, который до этой минуты смотрел в окно и в разговор не вмешивался, бросил окурок в пепельницу и тоже подошел к карте.
— Скажите, капрал, вы вечерами ходите по городу?
— Хожу, товарищ.
— А не замечали вы велосипедистов, которые возвращаются из-за города, когда уже стемнеет?
— Да разве уследишь? — ответил Есенек. — Мало ли людей приезжает по вечерам за покупками в наш кооператив «Хлебороб».
— А молодежь?
— Ездят хлопцы, что живут у Грабиньской, ездят из дома Облупека. Может, и другие, кто их знает… Нет, я бы не там искал. Я бы искал среди самогонщиков и кожевников. Кое-кого уже засадили в лагерь, вот они и мстят, — сказал Есенек.
Блондин усмехнулся. Это был еще совсем молодой паренек с широким крестьянским лицом.
— Вы думаете? А знаете ли вы, что в вашем воеводстве спалили уже двести скирд? Посмотрите на карту, линия тянется до самых Кельц и приближается к Лодзи. Несколько случаев отмечено и во Вроцлавском воеводстве. И повсюду — пустые консервные банки. Я вам это сообщаю для того, чтобы вы не преуменьшали опасности и не думали, будто дело ограничивается одним уездом или одним вашим городком. Враг не унимается и находит все новые формы вредительства. Тут бюрократы, тут какой-нибудь директор, тут, смотришь, целое учреждение в руках у шпионов и диверсантов, а бывает, как вот в вашем городке, — не за что ухватиться, не знаешь, где укрывается враг, но он есть, понимаете? Он пишет на стенах антиправительственные лозунги, он жжет стога, убивает людей, терроризирует целые районы. Что говорят в городе?
Начальник уездного ОБ развел руками:
— Говорят, что это работа какой-то подпольной армии. И вот вам пример: в сорок пятом году из лагерей возвращались евреи, сколько их там уцелело. Изничтожили их. Кто жив остался, бежал в большие города или эмигрировал в Палестину. Их дома, которые им государство вернуло, достались за бесценок лавочникам да кожевникам.
Молодой паренек повернулся к Есенеку.
— Я слышал, вы поступаете в офицерскую школу?
— Так точно. С нового года получаю командировку.
— Вы, говорят, гроза здешних самогонщиков?
— Как же, троих он уже отправил в трудовой лагерь, — усмехнулся начальник.
— Смотрите, капрал, будьте осторожны, — посоветовал паренек. — Вы им костью поперек горла стоите.
— Я и остерегаюсь, — ответил Есенек, тряхнув висевшим через плечо автоматом.
— А теперь вот что, — сказал паренек, когда за Есенеком захлопнулась дверь. — Необходимо проследить, кто это скупает консервные банки, кто это так любит маринованные огурцы.
