Наставления его преподобия - Тадеуш Боровский

3 июля 1951 года умер польский писатель Тадеуш Боровский.

Он прожил неполных тридцать лет, а из них более двух лет отняли фашистские тюрьмы и концлагери — варшавский Павяк, Освенцим, Дахау и другие. Год продолжались горькие скитания по Западной Германии, включая сюда и пребывание за колючей проволокой — на этот раз в американском лагере. По сути дела, мы общались с живым Боровским-писателем всего пять лет. Однако это был период столь интенсивного созревания, столь богатого творчества, что его хватило бы на значительно более долгую жизнь. Полторы тысячи страниц собрания сочинений Боровского остались в литературе народной Польши как прочный и весомый вклад.

Очень трудно говорить о писателе, не имея возможности отослать читателя к произведениям, которые сразу свидетельствовали бы о правильности высказанного мнения, подкрепляли бы каждую оценку своей непосредственной выразительностью, более живой и убедительной, чем какие бы то ни было комментарии. Поэтому мне придется ограничиться самым общим упоминанием о фактах, определяющих роль Тадеуша Боровского в современной польской литературе.

Следует выделить три момента.

Боровский-писатель родился по соседству с газовой камерой, под палками «капо» и нацеленными в грудь пистолетами эсэсовцев. Его первая книга «Мы были в Освенциме», написанная совместно с двумя товарищами по концлагерю, появилась в 1946 году в Мюнхене, а в 1947 году в Варшаве был издан сборник рассказов Боровского «Прощание с Марией». В тот период в Польше на подобные темы писалось немало книг. Во многих из них, однако, картина гитлеровских преступлений заслонялась предвзятыми концепциями, вытекавшими из религиозного, националистического или мещанско-сентиментального мировоззрения авторов. Боровский же, несмотря на то, что он в то время еще не пришел к марксизму, к партии, — не поддался распространенным тенденциям и создал одну из немногих — ибо наряду с ней я сумею назвать, пожалуй, только «Медальоны» Налковской и «Ночь» Анджеевского — картин фашизма, столь же подлинных, сколь и потрясающих. Его гуманизм был лишен либеральных иллюзий; разоблачая фашизм, он одновременно разоблачал изолгавшуюся мещанскую мораль, неспособную противостоять фашизму. Во всем этом не было еще сложившегося политического сознания — был просто талант. Однако не идет ли многое в таланте от характера, от морального облика? Сила и долговечность произведений, вызванных к жизни талантом Боровского, это прежде всего чрезвычайный накал заключенных в них любви и ненависти, это беспощадная чуткость совести, непримиримая искренность, стремление сказать всю правду и только правду. Это стремление и стало литературным кредо автора «Прощания с Марией».