— Милая девочка, застегните пальто, — мягко попросила женщина. Люся послушно застегнулась. — Двадцать лет назад я так же вот бежала по этой дороге и умирала от горя на этом самом причале… Тогда мне казалось, что наступил конец, все, и жить больше незачем… Сколько я твердила ему: «Выбирай, я или море». И он всегда говорил — «ты», а сам уходил снова. А что поделаешь… И каждый раз я его провожала, и каждый раз думала — все, больше жить незачем… И правду говорят — живучи бабы, как кошки… И знаете, я ведь потом только поняла… потом, спустя много лет — ведь это море сделало его таким, каким я его полюбила, каким люблю до сих пор. И я была счастлива с ним. Очень. И кто знает, может, я была бы не так счастлива, если бы он бросил море ради меня. Такое тоже случается… Вы только не подумайте, я не утешаю и не обманываю вас. В таких делах никто не утешит, пока сама не поймешь…
— А кем плавает ваш муж? — спросила Люся. Она почти успокоилась и, чувствовала себя крайне усталой, вконец разбитой.
— Муж? Муж погиб, в войну еще. Я сына провожала, он третий штурман на «Оке». Володя Викторов…
«Ока» разворачивалась на рейде, потом медленно ушла за изгиб крутого берега. Стало совсем темно.
Выйти из залива до темноты все же не удалось. Едва «Ока» развернулась на рейде и Сомов приказал дать полный вперед, на береговой сигнальной вышке подняли сигнал: «Канал закрыт. Прекратить движение, стать на якорь».
Ворчание капитана заглушил грохот якорной цепи. Сомов поддал ногой мегафон и ушел злиться к себе в каюту.
Из залива вышли только в полночь. Спокойная зыбь тихо покачивала судно. Зеленые проблески приемного маячка уползали за корму. Огонек мигал равнодушно, словно засыпая…
Впереди расстилалась мягкая мгла. Изредка в луч мачтового фонаря оторопело влетала чайка. Секунду она летела на ослепительный свет, потом ей становилось страшно, и она, сложив крылья, проваливалась в темноту…
Рейс начался.
Снова море, снова плавание, от которого молодой моряк всегда ждет приключений, бурь, таинственных происшествий. А в действительности сталкивается с прозаическим однообразием пустынного моря. И так — годами…
Что? Вы не согласны? Вы вспоминаете яркие берега Черного моря, пальмы, южное небо, небо голубое и ласковое, небо бархатно-черное с крупными звездами; в вашей памяти оживает красота берега с изумрудными бухтами, причудливыми скалами и золотыми песчаными косами, сбегающими в веселые волны. И конечно, вы помните море — незабываемое море, неповторимое в переливах изумительных красок и в вечном непостоянстве настроений…
