В своей жизни Александр Александрович Сомов видел слишком много стоянок, чтобы удивляться каким бы то ни было «береговым штучкам». За многие годы Александр Александрович выработал определенную манеру разговора с представителями береговых служб. Каждому из них Сомов уделял ровно столько внимания и времени, сколько требовало само дело. Ни секунды больше.
Программа приема включала в себя небольшую дозу вежливости, еще меньшую — гостеприимства и исчерпывающий, но сухой разговор. Принципиальное решение вопроса происходило у капитана, детальные доработки — с одним из штурманов. Задержка визитеров в капитанской каюте и попытки, разговоров на вольные темы пресекались крепким рукопожатием капитана и демонстративным раскрытием двери.
Во всей фигуре Сомова была подчеркнутая деловая решительность. В качестве предисловия к разговору он всегда произносил: «Прошу возможно короче, мне некогда». Общий ход визита шел по отработанной схеме: холодная встреча, сдержанный прием и почти радостное расставание. Штурманы «Оки» процедуру таких приемов окрестили «программой номер раз».
С лицами значительными, с начальством более крупного масштаба дело обстояло хуже; здесь время визита и внимание капитана лимитировалось уже самим начальством. Дозировка вежливости и формы гостеприимства определялись должностным положением начальника и тем потенциалом неприятностей, которым он располагал применительно к «Оке» и ее капитану. Прием начальства судовые штурманы называли «программой номер два».
Визиты этой короткой стоянки протекали в основном по «программе номер раз». По второй программе принимался только начальник морской инспекции. Для создания соответствующих условий этого приема подступы к капитанской каюте строго охранялись от посягательств других визитеров. За час с небольшим буфетчица трижды поднималась в каюту капитана с подносом под белой накрахмаленной салфеткой.
В процессе интимного завтрака Александру Александровичу пришлось закусить три микрорюмки коньяку неожиданным упреком. Начальник морской инспекции ставил в вину капитану Сомову сокрытие аварии в Кильском канале. Начальник морской инспекции умел сочетать ведение не слишком приятной беседы с высокой объективностью, коньяком, лимоном, икрой и хорошо приготовленной отбивной.
К концу часового визита выяснилось, что капитан Сомов не совершал, а следовательно, и не мог скрыть не совершенных им аварий. Вся история оказалась вымыслом.
Но сочинил ее отнюдь не начальник морской инспекции, деливший трапезу с Александром Александровичем. Одна западногерманская фирма, предъявляя пароходству условный иск на полторы тысячи фунтов стерлингов, вовсе не имела в виду получение этой суммы. Иск и клеветническое письмо, сфабрикованное на основании сомнительных свидетельских показаний, представляли собой акт мести клерков этой фирмы, с давних пор не ладивших с капитаном Сомовым. Александр Александрович в деловых разговорах сдерживался как мог, но иногда и за границей — прорывалось… Так сказать, не хватало дипломатической гибкости…
