— Стой, Богуш! Мы бежим и не думаем, куда, — остановился Петраш. — Они углубляются за нами в лес. А мы давай двигаться вот так, параллельно дороге, с километр. Потом выберемся на опушку и спокойно пойдем себе вдоль дороги. Я всегда так делал, если приходилось от кого-то удирать.
Когда добрались до опушки леса, откуда были только чуть слышны крики уже уставших преследователей, стало совсем светло. У ручья, в гуще молодого березнячка, сели.
— А теперь посмотрим, что тут у меня в боку, — стараясь скрыть свою тревогу, сказал Петраш.
— Ты в бок ранен? — встревожился Богуш. — А мне ни слова!
— Да что толку говорить? Я заткнул тряпочкой рану, но чувствую, что кровь идет.
Петраш начал снимать рубашку.
— Сколько километров осталось до Прашивой? — спросил он, не глядя в глаза друга.
— Да ты не думай сейчас об этом. Надо тебе перевязку сделать, отдохнуть…
Но Петраш отрицательно качнул головой. От его печального взгляда Богушу стало жутко. Первый раз он видел друга таким осунувшимся.
— Вот она куда попала, — Петраш показывал рану под ребром.
Побелевший Богуш смотрел на маленькую ранку, из которой беспрерывно сочилась кровь.
— Тут-то еще ничего. Да внутри что-то очень больно мне, — пожаловался Петраш. Заметив на щеках друга слезы, постарался его успокоить. — Да ты что? Я живучий, как кошка! Вот сделаем перевязку и пойдем. Ночью будем там.
— Надо сначала хлеба достать, — вздохнул Богуш. — Голодный ты не дойдешь теперь. — Он говорил о еде, а думал только о медицинской помощи, да о добрых людях, у которых можно было бы оставить Петраша…
— Дойду. Давай только сначала полежим немного, отдохнем.
Богуш туго завязал рану Петраша своей рубашкой. Потом дал перевязать себе руку, которую оцарапала пуля и, напившись воды, они легли на траве.
Недалеко, может быть, всего в полукилометре, носились по лесу автомашины и мотоциклы.
— Петраш! — Богуш приподнялся. — Автоколонна! Может, это уже та дивизия?..
— Идем, Богуш, идем!
— Но ведь тебе очень плохо. Я найду людей, оставлю тебя у них. Ты же знаешь, каждый крестьянин спрячет и поможет…
— Нельзя, нельзя, Богуш, — сцепив зубы от боли, ответил Петраш. — Мы должны сообщить нашим.
— Так я один доберусь!
— Нет, Богуш. Если попадешься, убьют тебя…
— Не попадусь. Я лесом пойду.
— Пойдем вместе. До конца вместе!
Лишь в полночь друзья добрались до первого перевала Горного Штурца. За ночь они надеялись прийти в отряд, но вот уже рассвет, а они еще на полпути от места перестрелки.
