За правое дело | страница 84

Денис с трудом оторвал взгляд от полной пожилой барыни в синей широкополой шляпе, гордо идущей по магазину в сопровождении изогнувшегося перед ней приказчика, видимо что-то веселое рассказывающего «генеральше». Та тоже улыбалась ему, но глаза ее, повернутые на мгновение к Денису, были холодными, как ледышки. Так ни разу и не взглянув на Верочку, Денис отошел от витрины. Через минуту он оглянулся туда, где стоял рядом с Верочкой, но ни ее самой, ни ее пышной, величественной ma tante уже не было. И только сейчас вспомнил, что ничего не сказал Верочке об оставленных после Марфы вещах.

Эту ночь Денис долго не мог уснуть. Мысль о том, что судьба снова сводит его с Верочкой, против которой он бунтовал всем своим существом и которую даже сумел забыть, не давала ему покоя. Он и теперь старался не думать о ней. Разве у него не было других радостей, других забот, других по-настоящему близких ему людей, чтобы опять думать о той, которая, может быть, и не вспоминала о нем? Как она равнодушно отнеслась к смерти Марфы! Да она просто предатель, эта капризная, пустая, избалованная девчонка! И если вернутся ее отец, брат, вернутся старые времена, о чем она ему всегда говорила с такой надеждой, кем он станет для нее?..

Денис ворочался, силился прогнать от себя навязчивый образ девушки, зарывался в подушку и проклинали ненавидел себя за свою слабость. И, измученный, уснул только с рассветом.

Однако ровно в восемь утра в назначенный Верочкой день он был уже около Митрофаньевской церкви. Он пришел полный решимости отозвать Верочку от ее «генеральши» — пусть пугается, пусть даже разозлится! — и только сказать ей о Марфиных вещах. Он не сделал бы и этого, если бы не пообещал хозяину Марфы, а до Верочки ему нет больше дела.

В это воскресенье Верочка и ее ma tante не появились. Не было их и в следующее.

В ноябре подули северные холодные ветры, нагнали тяжелые косматые тучи, и пенные гребни-беляки загуляли по широкому лону Волги. Дожди, по которым истосковалась за лето земля и теперь уже никому не нужные, сменялись изморозью и снегом, снегопады — проливными дождями и морозом.

А по опустевшим городским улицам, наперекор злой разгулявшейся стихии, голоду и разрухе, выдерживая боевой шаг и равнение, облаянные осипшими дворовыми псами и злыднями, шагали первые комсомольские отряды:

Пришли и в затон. Ходили по дворам, баракам, переписывали неграмотных, малолеток, больных. Зашли и к Лугановым: два мастеровых парня и высокая, очень раскосая дивчина, которую оба парня уважительно называли товарищем Раисой. Коротко стриженная, громогласная товарищ Раиса по-хозяйски уселась за стол, выложила на него из военно-полевой сумки тетрадь, книжку, переписала в тетрадь всех домочадцев, позвала к столу.