Сельский врач | страница 12
Когда-то, в первые годы Советской власти, Корней Лукич был в этом крае чуть ли не единственным медицинским работником. Приехал он в Федоровку после гражданской войны, занял пустовавший дом и жил в нем и больных принимал. Днем и ночью тянулись к фельдшеру люди; приходили пешком, приезжали на лошадях из дальних селений. На десятки верст вокруг, кажется, не было ни одной хаты, в которой не лечил бы кого-нибудь. Всюду он был желанным гостем, и все уважительно величали его доктором.
Свернув с пыльного большака на узкую проселочную дорогу, бежавшую между лесозащитной полоской и пшеничным полем, Корней Лукич неожиданно остановил Молнию, по-молодецки бодро спрыгнул с брички. Сорвав зеленый колосок, он стал внимательно рассматривать его.
— Какой налив! Посмотрите, Василий Сергеевич.
Он выдавил на ноготь белое с голубоватым оттенком молоко зерна.
— Хорошо! Зерно обещает быть ядреным!
Заметив кого-то на дороге, Корней Лукич помахал рукой и сказал Василию:
— Не сидится нашему бригадиру, обходит свои владения Тихон Иванович.
— Грушко? — обрадовался Василий. — Он-то мне как раз и нужен.
— Ну что, Корней Лукич, хороша пшеничка? — спросил бригадир, подходя к ним.
— На редкость! — похвалил фельдшер.
Тихон Иванович Грушко был человеком приметным — высокий, плечистый, до черноты загорелый. У него широкий выпуклый лоб, тяжелый подбородок, юлнота губ скрадывалась темными пышными усами. На нем сиреневая безрукавка, заправленная в серые, отглаженные брюки.
«Богатырь мужчина», — подумал о нем Василий.
Когда старик-фельдшер представил Тихону Ивановичу нового доктора, тот приветливо улыбнулся и протянул мускулистую, как у молотобойца, руку.
— Вы, говорят, искали меня вчера. Извините, Василий Сергеевич, в райкоме был, — сказал Грушко. Голос у него негромкий, чистый.
— Садись, Тихон, подвезем, — пригласил было Корней Лукич, но тут же, спохватившись, добавил с улыбкой. — Хотя что это я приглашаю тебя, знаю ведь не сядешь, не любишь транспортом пользоваться.
— Что верно, то верно, не люблю, отцовский понадежней будет, — в тон фельдшеру ответил Грушко и обратился к доктору. — Мне говорили о вас в райкоме. Приходите завтра вечерком часам к пяти, возьму вас на учет.
Василий снова сидел на бричке рядом с фельдшером.
Почуяв близость дома, Молния бодрой рысцой бежала по мягкой луговой дороге.
— Ну вот, Василий Сергеевич, еще с одним жителем Федоровки познакомились нынче. Обратили внимание на ноги Тихона?
— Ноги, как ноги, шагает крепко.
