— Это меня не удивляет, — ответил Кадудаль. — За то недолгое время, что я имел честь видеться с господином Роланом де Монтревелем, мне удалось оценить его рыцарское благородство. Но коль скоро обо мне, генерал, вы уже знаете, мне остается представить вам двух человек, которые, будучи моими сопровождающими, удостоены чести лицезреть вас.
Бонапарт слегка поклонился, как бы показывая, что готов слушать.
Кадудаль положил руку на плечо старшего по возрасту офицера.
— Еще юношей увезенный в колонию, господин Соль де Гризоль пересек немало морей, чтобы вернуться во Францию; во время этого плавания он потерпел кораблекрушение; его нашли одного посреди океана, без сознания лежащим на доске, в тот самый момент, когда волны должны были поглотить его. Став узником во время Революции, он пробил стену в своей тюремной камере и бежал. Уже на другой день он сражался в наших рядах. Ваши солдаты поклялись поймать его во что бы то ни стало. Во время переговоров о заключении мира они берут в осаду дом, который служит ему убежищем. Он в одиночку обороняется против пятидесяти солдат, но вскоре у него кончаются патроны, и ему остается лишь сдаться или броситься в окно, расположенное на высоте двадцати футов. Не колеблясь, он выпрыгивает в окно, падает в толпу республиканцев, катится по их спинам, вскакивает на ноги, убивает двух, ранит трех, бросается бежать и среди града пуль, которые без толку свистят вокруг него, исчезает. Другой мой товарищ, — и Жорж указал на Пьера Гиймо, — несколько дней назад был в свой черед застигнут на ферме, где он намеревался несколько часов отдохнуть. Ваши солдаты проникают в его комнату прежде, чем он успел схватить саблю или карабин. Тогда он вооружается топором и проламывает голову первому, кто бросается на него. Республиканцы пятятся; Гиймо, размахивая топором, добирается до двери, отбивает удар штыка, который лишь царапает ему кожу, и бросается бежать через поле; перед ним оказывается ограда, которую охраняет часовой; он убивает часового и перелезает через ограду. Какой-то синий, более проворный в беге, чем он, мчится вслед за ним и почти настигает его; Гиймо оборачивается, ударом топора рассекает ему грудь и, обретя свободу, присоединяется к моим шуанам и ко мне. Что же касается меня… — продолжил Кадудаль, скромно поклонившись.
— Что касается вас, — прервал его Бонапарт, — то я знаю о вас больше, чем вы могли бы мне рассказать сами. Вы повторили подвиги ваших предков, но победили вы не в битве Тридцати, а в битве Ста, и войну, которую вы ведете, однажды назовут битвой гигантов. Затем, сделав шаг вперед, он добавил:
