«Сколько у вас времени, голубчики?» — спрашиваю я.
«Месяц», — отвечают они.
«Месяц? В таком случае вы спасены».
Тут мои негодяи запрыгали от радости.
«Да, — добавил я, — но вы ведь знаете поговорку, что хорошему совету цены нет».
Мои молодцы продолжали слушать, но прыгать перестали.
«Он будет стоить вам по десять рублей серебром с каждого: это даром».
Они стали во весь голос возражать.
«Черт побери, — сказал я, — дело ваше: не хотите, так и не соглашайтесь. Однако подумайте: у вас всего месяц. Через три дня будет слишком поздно».
На следующий день они снова приходят и предлагают по пять рублей.
«Десять рублей, и ни копейки меньше».
На второй день они возвращаются и предлагают по восемь рублей.
«По десять рублей, голубчики! По десять рублей!»
На третий день они приходят, готовые отдать по десять рублей каждый.
«А вы ручаетесь, — говорят они, — что нам ничего не будет?»
«Ручаюсь, что никто даже не заметит отсутствия хотя бы одного дерева».
«А вы скажете, что нам делать, прежде чем получите от нас деньги?»
Следует вам сказать, что русские крестьяне чертовски недоверчивы. И это неудивительно: их ведь так часто обворовывают.
«Охотно, — отвечаю им я. — Итак, мы договорились: по десять рублей с избы, если я вызволю вас из беды».
«Договорились».
«Так вот, у нас сейчас ноябрь. Глубина снежного покрова — четыре фута. Санный путь установился. Пусть каждая семья срубит в дальнем лесу столько сосен, сколько у нее пошло на постройку, привезет их в ближний лес и воткнет в снег. Они, правда, упадут во время оттепели, но оттепель начнется только в мае, так что, когда управляющий приедет, он никакого обмана не заметит».
«Это хороший совет, — сказал самый старый крестьянин, — ей-Богу, хороший».
«Ну, так давайте по десять рублей с избы».
Никто не торопился доставать деньги.
«Послушайте, — промолвил тот же старик, — а может, достаточно будет по пять рублей?»
«Договорились же по десять; десять рублей и никак иначе».
«А теперь, когда мы получили ваш совет, что будет, если мы не дадим вам ничего?.. Я это просто так спрашиваю, из любопытства, вы же понимаете».
«Если вы мне ничего не дадите, мошенники, то вот что я сделаю: когда управляющий приедет, я подойду с ним к первой попавшейся сосне и скажу ему…»
«Я же пошутил, — произнес крестьянин, — вот вам десять рублей, господин становой, и покорно благодарю».
Каждый дал мне по десять рублей. Спустя три недели сосны в ближнем лесу стояли так же густо, как прежде. Управляющий приехал; ему показали сосны, стоявшие на своих местах, и вырубку в дальнем лесу. Он уехал, пребывая в убеждении, что помещику сделали ложный донос, и об этом никогда больше не было речи. Правда, год спустя меня назначили исправником, и я уехал из Саратовской губернии в Тверскую, где живу и теперь.
