Хозяйка дома, в черном бархатном вечернем платье, наконец выплыла на середину зала. Любезно улыбаясь направо и налево, она пригласила гостей к столу, и сама первая двинулась в столовую.
Усаживаясь, она довольным взглядом окинула богато сервированный стол. Все было в полном порядке, и хозяйка с улыбкой подняла хрустальный бокал, приглашая следовать ее примеру.
Старый генерал скоро охмелел. Осоловелым взглядом он окинул стол с изысканными закусками и заметил своим командирским басом:
— Обожаемая Августа Николаевна! Вы — волшебница! Лавки в нашем городе почти пусты, где же вы достаете все эти чудеса? Где этот рог изобилия?
— Все очень просто! — отозвалась попечительница. — Чурин, Кунст и Альберс доставляют из Маньчжурии. Почти все оттуда.
— Но, Августа Николаевна, если все из Маньчжурии, так не завезите опять чуму или холеру — там этого тоже немало! — попытался пошутить сидевший напротив коннозаводчик.
Никто не засмеялся.
— Кстати, господа, — продолжал коннозаводчик, — я слышал, в Екатеринбурге образован комитет по борьбе с тифом. Он предложил отменить рукопожатия — ведь не плохо придумано! Это же прямая зараза! Не образовать ли у нас в Никольске такой же комитет, а? Ведь у нас даже не тиф, а злейшая холера. Азиатская!
— Дражайший Николай Касьянович, вы, значит, отказываетесь целовать дамские ручки? — раздался голос войскового старшины. — Непохвально!
В ответ загремел смех. Действительно — к чему помнить о холере, если сейчас так светло, тепло, весело.
Жена коннозаводчика говорила своему соседу, артиллерийскому офицеру:
— Нет, нет и не спорьте, — хотя офицер и не собирался с ней спорить. — Убеждения простого люда очень шатки. Его можно и нужно привлечь на нашу сторону. А то что в самом деле? Покоя нет! Забастовки! Дрожи за свою жизнь! Ведь весной, еще совсем недавно, стреляли во Владивостоке в генерала Хорвата, а какой он чудесный человек. Говорят, что во Владивостоке формируется специальный отряд жандармов. Это было бы чудесно! А то кто же будет нас охранять?
— Надежда Петровна! — ответил ей артиллерийский офицер, занятый своей тарелкой. — Не беспокойтесь! Мы охраним вас. Мы ведь военные. Это наш долг. Но, конечно, нужны решительные меры. Я считаю необходимым всех рабочих в десятиверстной полосе вдоль железной дороги приписать к полкам стоящих там гарнизонов и распространить на них воинский устав и Дисциплину. Если забастовал — расстрелять! Вот!
Оратор выпил бокал вина и снова начал трудиться над вкусным блюдом.
