— Забыл, — смущенно проговорил Сидорыч. — «Сытый голодного не разумеет», так говорили наши батьки. У меня есть солдатская ржануха да холодный картофель в мундирах. Это все, чем я богат. Будешь есть, ни в солдаты, ни в матросы? — улыбнулся машинист.
— Давай, давай! — махнул рукой Налетов и заходил по комнате. Под его ногами заскрипели доски. — Я сейчас черта с рогами и то съем. А картошка — это же объедение по сравнению с тем, чем нас кормили в застенке белогвардейцы.
Сидорыч снял со стола скатерть, положил ломоть хлеба, несколько картофелин и поставил щербатую стеклянную солонку с крупной солью.
— Улик не было, братишка! — уплетая за обе щеки, начал рассказывать матрос. — Я листочки-то выбросил тогда, до ареста. И если бы не дрался с полицейским на товарном дворе, так вообще только побоями бы отделался. А то, ни в солдаты, ни в матросы, драку затеял. Ну, конечно, их заело. Они мне там так дали, век буду помнить! Мурыжили-мурыжили и потом отправили на оборонительные работы. Задумали обороняться, — усмехнулся Налетов. — Нас было много. Конвой зазевался, а меня в это время братишки заложили в штабеле бутового камня, и сейчас еще от этого камня спина болит. После работы переклички не делали. Арестованных построили, и они ушли в лагерь, а я выбрался из штабеля и убежал. Вот тебе и вся история.
— Молодец, Яшка! После твоего ареста полиция перевернула весь товарный двор — все мешки, все ящики, жмыхи, но так ничего и не нашли. И знаешь, эти же самые листовки были разбросаны по городу. Полиция опять всполошилась, опять начала делать обыски, облавы. Я до сих пор ломаю голову: как это получилось? — Сидорыч поднял брови и уставился на матроса.
— Значит, не пропали даром? Я не знаю, кто их подобрал, но помню, как бросил в щель штабеля жмыхов, со стороны путей. Хорошо, что они не попали в руки полиции, а то была бы мне крышка. Ведь это ж было вещественное доказательство.
— Я наводил справки. Листовки разбросали какие-то мальчишки. Но кто им их дал? Кто им мог поручить такое опасное задание? Вот убей — не пойму! Это такое дело, — машинист посмотрел на собеседника, который уже съел весь хлеб, картофель и не прочь бы еще попросить, но воздержался.
— Да-а, — протянул Налетов и устало зевнул. — Теперь главное, как мне добраться до отряда? Я сегодня, братишка, у тебя буду ночевать. Больше некуда податься.
— Я и не собираюсь тебя так быстро отпускать. Денька три — четыре у меня отдохнешь. За это время полиция немного поостынет, а там и айда к своим, в сопки! Вот так мы и сделаем, — Сидорыч прищурил глаза, подошел к товарищу и похлопал его по спине.
