Не успел Кешка свернуть за угол, как его заметил сыщик Прешиперский. Кешка не обратил внимания на человека в пальто и кепи, с кашне на шее. А Прешиперский сразу решил, что это тот самый мальчишка, о котором говорил по телефону Осечкин.
Полицейские никольск-уссурийской контрразведки между собой называли Прешиперского Удавкой. Косые глаза его, казалось, были созданы специально для сыскной работы. Когда левый глаз глядел прямо, правый наблюдал с правой стороны, и, наоборот, если правый смотрел вперед, левый в это время устремлялся влево. В этом с ним никто не мог соперничать.
Сейчас, идя следом за Кешкой, Удавка был похож на случайного прохожего, безразлично относящегося к окружающему, а между тем он пристально наблюдал за своей жертвой. Левый глаз его зорко следил за малейшими движениями мальчика и теми, кому он давал листовки, а правый тщательно осматривал северную сторону улицы: не машет ли кто-нибудь из-под ворот? Нет ли условного знака в слуховом окне? Не выставлен ли на подоконник какой-нибудь условный предмет, означающий: «Вход свободен». А может быть, «случайно» откроется форточка и кто-либо «невзначай» кашлянет или чихнет. Мало ли бывает подобных фокусов?
Вот беспризорник остановил идущего навстречу молодого человека и протянул ему листовку. «Стервец! Не боится: прямо в руки дает прокламации», — подумал Удавка, и, когда парень поравнялся с ним, он любезно спросил, показывая на розовую бумажку в руках у прохожего:
— Гм, позвольте, любезный молодой человек. Что нового тут пишут?
— Опять про ковбоев, — ответил тот.
— Гм, да-а… Про американских, да? — переспросил Прешиперский.
— А то про каких еще могут писать? Известно, ковбои в Америке только и есть. Прочтите, если желаете, — предложил молодой человек афишку и пошел дальше.
— Благодарствую, благодарствую, — с подчеркнутой вежливостью ответил Удавка, принимая афишку и пробегая ее быстрыми глазами.
Убедившись, что это не то, что ему нужно, он на всякий случай аккуратно сложил афишку и спрятал ее в карман.
Кешка дал проходившей женщине афишку с рекламой об американской картине, оглянулся и, ничего не подозревая, пошел дальше.
«Надо что-то предпринять, а то он может догадаться, — думал Прешиперский. — Нужно отвести всякое подозрение. Главное — узнать, кто его послал, кто снабдил крамолой. В этом гвоздь вопроса! Нужно выследить, пронюхать, как говорил мой питерский учитель — жандармский полковник».
