Ванька подошел ближе и стал поддерживать Корешка:
— Дяденька, отрежь голодающему хвост. Ведь он не продается.
Глядя на беспризорников, дед, который пас коров вместе с Кешкой, покряхтел, взялся за бороденку и поддержал ребят:
— Иван Иваныч, восподи, помилуй их… Дите — оно есть дите. Хвостами пожалуйте…
Хватов повернулся к Ваньке.
— Молодец. Люблю за ухватку. Из тебя бы вышел хороший купец. А вишь у этого шалопая философия-то большевистская: «Воровать, можно, а просить нельзя!» Этак, знаешь, можно и в полицию попасть. Все бы воровали, а кто барышничать?.. Кто будет честным трудом заниматься?! — раздраженно закончил он, но все-таки отрезал хвосты у двух свиней и с видом благодетеля бросил их беспризорникам.
Ванька на лету поймал горячие хвосты, достал перочинный нож, разрезал их, поделив на три части. Корешок жадно следил за дележкой и, прищурив глаз, прикидывал — не обманул ли Ворон? Получив свою долю, он тут же стал грызть хрустящий хрящ, не обращая внимания на оставшуюся щетину и копоть.
Хватов махнул рукой и проговорил:
— Поживились, канальи? Теперь идите своей дорогой. А какие вы тощие! Эх, эх, посмотрю на вас, и жаль мне вас… А как подумаю, да черт с вами!
За воротами бойни к ребятам присоединился Кешка.
— Корешок, а ты ему ввернул так ввернул: «Воровать можно, а просить нельзя!» — потешался Ванька.
— Это я так каркнул шпиену? — удивился Корешок и звонко рассмеялся.
— Дошлый, Ворон, Корешок, обождите, черти! — донеслось до ребят, когда они по Нахаловке брели к вокзалу, чтобы разыскать знакомого машиниста.
Беспризорники обернулись и узнали Лу, который частенько приносил в ночлежку хлеб. Он был босиком, одет в сатиновую рубаху.
— Здорово! — протянул Лу худую руку Кешке, подражая взрослым.
— Здорово!
— Как дела, бродяга? — дружелюбно спросил Лу Ваньку.
— А твои как, мамкин сынок? — вопросом ответил тот, смотря в смеющиеся узенькие глаза приятеля.
— Идем, Леньча, с нами на вокзал, мы тебе расскажем про одну штуку. Верно, Ворон? Верно, Корешок?
Ленька ответил, что мать ушла в город и ему нельзя уходить далеко от дома.
— Жалко, — сказал Кешка, — ну, мы тогда пойдем.
— Приходи к нам чаще, Лу, — пригласил Корешок. — Чо тебе? Мамка кормит, а ты шатайся да шатайся. Нам в ночлежку принес бы мешок сухарей. Тут недалеко, дотащишь.
— Ребята, — вспомнил вдруг Лу, — на купеческом огороде есть чучело. Такое нарядное, как барин. Его нужно раздеть, а вам кому-нибудь напялить на себя штаны да зипун с шапкой.
