Об этой легенде, возможно красивой, мы еще поговорим в главе, относящейся непосредственно к основанию Нижнего Новгорода. Но, как и предположение о том, что Нижний Новгород уже существовал при Андрее Боголюбском, эти легенды и версии действительно «далеко расходятся с историческими данными». Однако бесспорно, что уже к началу 1170-х годов место впадения Оки в Волгу плотно контролировалось Владимиро-Суздальским княжеством или уж точно находилось в его зоне влияния.
И был Городец, который имел большое стратегическое значение для всей Древней Руси как важнейший оплот на ее самых восточных рубежах. Кучкин, которого не смущало добавление «Радилов», отмечал: «Городец Радилов не только в конце XII в., но и в начале XIII в. оставался главным опорным пунктом владимирских князей в Среднем Поволжье. Одновременно он служил центром, из которого русское население осваивало местный край. Отсюда двигался поток поселенцев вниз по Волге до устья Суры, а затем вверх по Суре, что можно проследить на материалах ХІV – начала XV в. Из Городца шла поселенческая волна и в противоположном направлении: вверх по Волге и далее по р. Унже».
Проводя активную восточную политику, Андрей Боголюбский отнюдь не забывал и о южной. Обретя в 1167 году старшинство среди Рюриковичей и формальное право на киевский престол, Андрей взял титул великого князя всей Руси и организовал поход 11 князей во главе суздальских, черниговских, смоленских, полоцко-минских и других полков на Киев. Ему удалось одолеть своего соперника и двоюродного племянника – Мстислава Изяславича. В 1169 году Киев был в руках Андрея Боголюбского.
Северяне в полной мере взяли реванш за 1157 год, когда после смерти Юрия Долгорукого последовала резня суздальцев. Соловьев замечал: «В первый раз Киев был взят вооруженной рукою при всеобщем сопротивлении жителей и в первый раз мать городов русских должна была подвергнуться участи города, взятого на щит; два дня победители грабили город, не было никому и ничему помилования…»
С картиной полного разгрома Киева не соглашался Рыбаков: «Киевский летописец, бывший свидетелем трехдневного грабежа города победителями, так красочно описал это событие, что создал представление о какой-то катастрофе. На самом деле Киев продолжал жить полнокровной жизнью столицы богатого княжества и после 1169 года. Здесь строились церкви, писалась общерусская летопись, создавалось “Слово о полку…”, несовместимое с понятием об упадке».
