* * *
Следователь Управления государственной безопасности внимательно посмотрел на молодого парня.
— Как же вы мыслили свое дальнейшее существование, Гресь?
— Хотел забраться куда-нибудь подальше, в Сибирь. Нужно было переждать время.
— На что же вы надеялись?
— Я рассчитывал подольше пробыть в деревне, где меня никто не знает. Думал, здесь-то не найдут. Если бы не связался с этим Мухоедом, жил бы себе спокойно.
— Без роду-племени, под чужим именем, даже отцу с матерью нельзя показаться...
— Переждал бы время, а там, за давностью лет...
— Для военных преступников, Гресь, у нас в стране «давности лет» не существует. Неужели вы, неглупый человек, до сих пор не поняли, что ваша настоящая жизнь закончилась в тот день, 26 июня 1941 года, когда вы перешли на сторону врага?
Громом салютов и оркестров приветствовала страна победителей. Воинские эшелоны встречали музыкой, песнями, осыпали цветами. Прямо на перронах проходили митинги, и на глазах у людей были слезы радости, великой радости Победы и окончания тяжелой, кровопролитной войны.
С одним из таких эшелонов вернулся в Новосибирск высокий, широкоплечий парень. Легко растолкав встречающих, он пробился к выходу и очутился на привокзальной площади. Какие-то девушки стрельнули лукавыми глазами и смутились, словно споткнувшись о холодный взгляд красавца.
Озираясь по сторонам, парень пересек площадь и скрылся в переплетении привокзальных улочек с деревянными, утопающими в зелени, домишками.
Он не случайно озирался по сторонам — опасался встречи с земляками, и хоть родом был не из города, но в то шумное и счастливое время на улицах Новосибирска вполне можно было встретить возвращающихся фронтовиков из Чистоозерного района, а то и столкнуться с земляками из села Пограничное. Они могли спросить, почему он не торопится в родное село, а вернувшись домой, рассказать его отцу с матерью, что жив-здоров их Иван и видели его в областном центре... И не только родителям. Одним словом, решил Иван Теблюс затеряться в городском многолюдье, а там видно будет.
Специальность у него была по тем временам дефицитная: шофер-тракторист, но устроился он сторожем-истопником на маленькой торговой базе. Здесь и нашел его младший лейтенант госбезопасности Коростелев, в комнатушке, где стояла кровать, видавший виды столик да колченогий стул.
Младший лейтенант осмотрелся:
— Что ж, Иван Эдуардович, в такой тесноте ютитесь?
— Пока ничего лучшего не нашел. Да я не в обиде, трудно сейчас с жильем.
