— Поехали бы к родителям в Пограничное, у них хороший дом. Всё спрашивают, не видел ли кто их Ваню. И война закончилась, а он как в воду канул — ни писем, не вестей.
— А вам откуда известно?
— Не только они, мы вас тоже ищем. Потому и пришлось съездить в Чистоозерный район, может, думали, там о вашем местожительстве знают.
— Зачем я вам понадобился?
— Хотим узнать подробности и кое-какие детали вашего пребывания в плену.
— Когда из концлагеря освободили, я все рассказал представителю специальной комиссии. И другие военнопленные мои слова подтвердили.
— Наши войска не только освободили узников, но и захватили документы концлагеря, а органы контрразведки задержали несколько представителей администрации. Оказывается, вы не все рассказали членам специальной комиссии.
В кабинет следователя УНКГБ он вошел внешне спокойным.
— Расскажите, гражданин Теблюс, когда и при каких обстоятельствах вы попали в плен к фашистам?
— 29 ноября 1944 года на территории Польши. Я вез незнакомого лейтенанта. Попали под бомбежку. Взрывом лейтенанта убило, а я потерял сознание. Очнулся в каком-то леске, среди фашистов. Меня хотели расстрелять, но офицер распорядился доставить в штаб. Оттуда я и попал в концлагерь во Франкфурте-на-Одере. И находился там до освобождения советскими войсками.
— У какого населенного пункта это произошло?
— Не упомню я иностранных названий.
— Куда нужно было доставить лейтенанта?
Теблюс сосредоточенно думает.
— Нет, не упомню...
— А номер вашей воинской части, фамилию командира?
Опять лоб парня прочеркивают морщины.
— После той контузии, гражданин следователь, у меня память отшибло. И фашисты били резиновыми дубинками по голове... Я почему и в Новосибирске-то остался. Думал, здесь врачи хорошие, смогут вылечить.
— Обращались к врачам?
— Времени не было — ночью сторожил, днем печки топил.
— Лето на дворе, какие печи... А жизнь в концлагере тоже забыли?
— Не-ет, это век буду помнить фашистским гадам, как они над нами издевались.
— И на допросы вызывали?
— Известное дело, избивали до полусмерти, только я им ничего не сказал.
— Не случалось на допросах подписывать какие-нибудь документы?
Следователь заметил, как вздрогнул парень.
— Может, в беспамятстве что и подписал.
— Посмотрите на эту красную бумажку. Знаете, что это такое?
— В первый раз вижу.
— Это подписка о согласии сотрудничать с германской контрразведкой. На ней ваша собственноручная подпись и присвоенная кличка «Медведь».
— Заставили подписать, гады. Говорили, если не подпишу — расстреляют. Но я никого не выдал.
