* * *
Вечер этого дня прошел без каких-либо потрясений и не имел отличительных признаков, кроме, может быть, появления в отделении новой пациентки. Странным было время ее поступления в отделение патологии беременности, ее привели к нам на этаж уже после ужина две девушки-администратора, и вид у этой новенькой был мягко говоря необычный. Мне показалось, что она была, очевидно, «под кайфом», ее блестящие глаза, которые не могли остановиться на чем-то или на ком-то, казалось, обшаривали пространство как лишившиеся притяжения нейтроны. Мне даже показалось, что дамочка из-за лишней подвижности ее глаз существенно «косит». Далее, одета она была в какую-то то ли рубашку, то ли сарафан из парусины… Пришла в голову неожиданная ассоциация — «чесуча» — давно забытое слово из бабушкиного сундука, что-то белое, плотное и очень мнущееся… ), голые лодыжки, вызывавшее ощущение беззащитности, как локоток маленького ребенка, неожиданно выглянувший из-под теплого одеяла с детскими рисунками, мишками и шариками. Волосы непонятного цвета, светлые от корней, и темные на концахбыли красиво подстрижены, но немыты несколько дней, и вся красота прически от этого терялась.
Но, в общем и целом, дамочка производила впечатление очень ухоженное и весьма симпатичное.
Войдя в дверь, странная дамочка присела на ближайший к входу стульчик, безвольно скинув руки вниз, с худеньких колен, и мутным взглядом обведя всех присутствующих, сказала почему-то низким и глубоким голосом:
— Попить дайте, во рту «сушит» сил нет, только не воды, меня с нее рвет, а соку какого… Пожалуйста…
— Возьмите, вот гранатовый, только разбавленный. — Ей уже протягивала стакан толстенькая блондинка из соседней платы.
— Благодарю… — мы все внимательно следили, как дамочка маленькими глоточками опустошила протянутый ей стакан, и с облегчением вздохнули «хором» когда она допила сок, и поставила стакан на тумбочку рядом с собой.
— А где моя палата? — обратилась дамочка ко всем присутствующим.
— Я провожу, пойдемте, там, в конце коридора. — Дежурная медсестра тихонько потянула дамочку вверх за острый локоток.
В конце коридора располагалась палата «люкс», именно оттуда увезли на днях рыдающую пациентку на преждевременные роды. Когда за новой пациенткой закрылась дверь палаты, я вздохнула и решила идти к себе, отметив автоматически, как мало надо человеку провести времени в незнакомом месте, чтобы, думая о новом пристанище говорить «к себе».
