— Не поднимать головы! — раздавались окрики солдат.
— Не разговаривать!
— Смотреть только под ноги!
— Всем безногим инвалидам, собраться на правом фланге!
Раздалась коротенькая автоматная очередь, вслед за которой разразился отвратительный мат:
— Шевелись клопы лагерные, перестреляю всех к е….й матери!
Огромный старшина в шинели с желтыми портупеями крест — накрест через широченную грудь, ходил между рядов заключенных с автоматом наперевес с опущенным вниз стволом. Автомат казался игрушечным в руке гиганта.
Где-то на правом фланге солдаты жестко били ногами заключенных. Ветер доносил к сидящим рядом на корточках — Ваське и Арсению, тупые звуки ударов и стоны избиваемых.
— Что творится, Василий! — шептал Арсений. Лицо его было облеплено снежинками, которые он боялся смахнуть рукавом.
— Лютуют гады! — лязгая зубами от страха, пробормотал Васька, не зная, как он среагирует, если кто-то из солдат посмеет ударить его — Вора Бриллианта.
«Ножа нет, вцеплюсь в горло! Зубами перегрызу, пусть только попробуют» — выстукивала морзянкой слабая мысль, не уверенная и оттого провисшая, как резинка трусов.
Им с Арсением с трудом удалось вынести из вагона безжизненное болтающееся тело Ваньки, по-прежнему находящегося в беспамятстве. Обезумевшие в животном ужасе арестанты сигали из вагонов вниз, и никто не слушал призывов Арсения помочь им вынести товарища.
— Когда будет команда — Встать! одновременно поднимем его — для чего-то проговорил Васька. Ему нужно было что-то произносить, чтобы не слышать звуки избиений. Он чувствовал, что когда говорит о чем-то, то становился уверенней и потому не хотел утрачивать это чувство.
— Нас сейчас поведут в зону, в карантине мы будем вместе, там Соскис займется Ванькой,… ничего, выживет, … он не такое пережил — бормотал Васька.
Арсений молча мотал головой, не отрывая взгляда оттуда, где в окончательно наступившей темени едва различимые фигуры солдат, травили собаками зэков.
— Василий, оказывается, пол этапа инвалидов привезли.
— Да. Они в других вагонах ехали.
— А как они до зоны доберутся?
— Спроси у начальника конвоя?
— Не злись Василий. Мне страшно. А тебе страшно?
Васька долгим взглядом вцепился в очкарика, его начинало потряхивать от нервов.
— А ты что думаешь, Вор, не человек что ли?
— А я, когда разговариваю с тобой, мне становится легче — признался Арсений.
Перед первым рядом сидевших на корточках зэков прошла свита офицеров, сопровождая энергичного мужчину в длинной шинели, перепоясанной ремнями.
