— Не знаю. Я не знаю — передернул он плечами — Раньше, ещё мальцом «угол» тянешь на «бану»…
— Где?
— «Бан» — это вокзал. Тянешь «угол» на «бану» и молишь Бога: Господи помоги! А как утянешь, просишь у него: Господи, прости!
— Но как может Бог помочь совершить кражу?
— А что говорит ваш моральный кодекс?
— Ты имеешь в виду строителя коммунизма?
— Да, его.
— Ну, в нём ясно прописано, что воровство — это преступление.
— А если ты с голода умираешь?
— Наша партия заботится о каждом своём гражданине.
— А я голодал. И мать моя голодала и сестры. Партия нам ничего не принесла, даже не пообещала. Я «угол» «двинул», шмутки скинул барыге, на те деньги купил жратву и отнёс матери.
— Но как же всё-таки Бог может оказать помощь в совершении кражи?
— Слушай Арсений, вот приедем в лагерь, спросим у попов. А пока, я могу точно сказать одно. Захотел Бог наказать негодяя какого-то, вот моими руками он его и накажет. А когда я против его воли пошёл у нормального человека красть, так сразу и поймался. Тут он меня руками безбожников — коммунистов наказывает. А с другой стороны он меня в Мой Дом отправляет, туда, где Вор должен находиться.
Поезд замедлил ход и на глухом полустанке замер, пропуская встречный.
— Гляди Василий, тоже заключенных везут, только в обратную сторону.
В зарешётчатое окно видны были пролетающие мимо красно-коричневые теплушки с такими-же как у них окнами, опутанными колючей проволокой.
— «Столыпины» — прокричал Васька — Народ, как горох пересыпают из одной кучи в другую. Такое ощущение, где-то сидит огромный усатый дядька и невидимой лопатой перебрасывает миллионы туда, миллионы сюда!
— Ты думаешь это миллионы, Василий? Не десятки тысяч? — так-же проорал Арсений.
— Эх ты, бухгалтер! — Васька надвинул Арсению кепку прямо на глаза.
— Где-то Зоин этап идёт, лишь бы его не завернули…
— Она красивая, Василий? Расскажи — попросил Арсений.
— Красивая. Волосы рыжие, рыжие, словно золото. Ростом пониже меня, не худенькая, стройная такая. Глаза зелёные, прямо как молодые, только что распустившиеся листочки. Видел, когда листочки выклёвываются?
— Нет, не доводилось.
— Ну-да, ты же городской.
— А вдруг её увезут в другое место?
Васька не сразу ответил, продолжая глядеть в голую степь, пытаясь прийти в себя от наступившей неожиданно тишины.
— Чуть не оглох — пожаловался он другу. — Буду искать. Хотя в таком перемещении людей, вряд ли это возможно. Тем более, я зэк, и она зэчка.
— Будем надеяться…
