— Сам решай свои проблемы — ответил ему Васька.
— Ладно, Бриллиант, сочтемся — «хозяин» сломал ветку, которую вертел в руках — Я лишаю тебя прогулок. Уведи его! — приказал подполковник надзирателям.
Стены его камеры были обварены железными листами, и на них, под самым потолком намерзал лед. В углах сизые наплывы льда набухали и багровели, точно раковая опухоль.
Старый сиделец, Васька затылком почуял, что за ним в «волчок» наблюдает вертухай. Тихо, очень тихо открылась «кормушка» и на пол упала крохотная, запаянная в целофан «малява».
Васька обернулся и увидел часть серого лица надзирателя — это был его давнишний знакомец одних с ним лет по кличке Таракан, служивший в лагерной системе уже не один десяток лет. Когда — то очень давно, много лет назад, ребята затянули его, тогда еще молодого, в каптерку и хотели порезать, за его нахрапистость. Случайно зашедший в будку Васька уберег его от смерти, отведя в сторону ножи и произнеся фразу, которую Таракан вряд ли мог забыть:
— Что ты творишь? У тебя же вся жизнь впереди, сохрани в себе человека, не становись палачом — сказал тогда ему Васька.
Теперь перетаптываясь с ноги на ногу, Таракан ждал, когда Васька подойдет к кормушке.
— Васька! — прошептал Таракан — В зоне бунт! «Мужики» требуют от хозяина, чтобы он выпустил тебя. Ответь «положенцу», я отнесу. Ты же знаешь меня.
— Знаю и помню тебя, Тараканище!
— Я вернусь через полчаса.
Он просунул Ваське огрызок карандаша и бесшумно прикрыл «кормушку».
Дождавшись, когда он уйдет, Василий содрал целофановую обертку со «шпульки» и развернул «маляву».
«Мир Ворам! Вася, «мужики» взбунтовались, из-за того, что «хозяин» не выпускает тебя в барак. Зона не выходит на работу, они подали петицию. Что мне делать?» — спрашивал положенец, хороший, но еще молодой и малоопытный парень — Антон.
В тексте «малявы» чувствовалась тревога от создавшейся ситуации, ведь не часто такое случается в «системе», чтобы смирные, работящие, лагерные «мужики», вдруг забунтовали. И не из-за сала и хлеба, а вот возьми и всколыхнись, чтобы Вора им выпустили из БУРа…
«Вот она, пресловутая загадочная русская душа! Что на крест молиться, что башкой об стену!»
Вспышкой зарницы в памяти полыхнули бессвязные обрывки далеких воспоминаний, настолько давних, что на мгновенье показалось, будто были они не в его — Васькиной жизни. Он вспомнил беспощадный пьяный бунт мужиков в Карлаге, в 1953 году, в зоне на Карабасе, где русские «бузотеры-мужики» поддавшись влиянию «бандеровцев», снесли 7 — ой и 8 — ой воровские бараки, набросившись на Воров с арматуринами и в безжалостной бойне многих покалечили, а семерых зверски растерзали.
