А Михаил Яковлевич? Слухи дошли и до него. Но он, очевидно, не придает им особого значения. По дороге к Мике Николаевне он сказал мне с присущей ему простотой:
— Если бы вы знали, Степан Антонович, что о вас говорят!..
— Я знаю. А что же вы думаете об этом?
Молчит.
… — Мика Николаевна! Вы с Михаилом Яковлевичем комсомольцы. Я коммунист. Мы отвечаем за школу. А в школе у нас многое неблагополучно. Есть еще ученики с двойками. А сколько посредственных отметок! С таким положением мы мириться не можем.
— Что же вы предлагаете? — спрашивает меня Мика Николаевна.
— Для этого мы с Михаилом Яковлевичем и пришли к вам. — И я делюсь с ней моими соображениями.
Прикрепить отличников к отстающим ученикам — недостаточно. Нужно, чтобы мы, учителя, давали по три дополнительных урока и по две консультации в неделю. Во всех классах и по всем предметам. Но к этому надо подходить не формально, а подумать о методах, которыми мы можем заинтересовать ребят. Нам следует работать сообща, взаимно делиться опытом. Чем объяснить, что некоторые предметы, например, химия, плохо усваиваются большинством учеников? Может быть, преподаватель не нашел правильного подхода к детям? Но тогда коллектив должен прийти ему на помощь.
Михаил Яковлевич очень доволен моим планом.
— Чудесно! Чудесно! Пять-шесть недель, и мы ликвидируем все двойки и тройки!
Мика Николаевна не разделяет его энтузиазма. Она бросает на юношу ледяной взгляд, и он умолкает.
— По-твоему, Миша, все легко, — говорит молодая учительница. — Послушаем еще, что скажут другие учителя и Андрей Михайлович… Согласятся ли они работать сверх нормы?
— Мы поставим вопрос на педагогическом совете. Уверен, что большая часть учителей присоединится к нам. — Помолчав немного, я добавляю: — Надо предварительно поговорить с Владимиром Ивановичем. Его авторитет…
— Это идея! — оживляется Мика Николаевна. — Пусть Владимир Иванович и внесет предложение, а мы его поддержим.
— Пойдемте к нему сейчас же! — вскакивает Михаил Яковлевич.
— Пойдемте, — говорю я — Не будем терять времени.
Подаю пальто Мике Николаевне.
— Вот, Миша, учись, как нужно вести себя воспитанному человеку. — И, заметив, что он покраснел, Мика Николаевна погладила его по щеке своими тонкими пальцами, — ты еще ребенок, но милый, хороший!..
Владимир Иванович живет один. Его единственный сын, подполковник, служит где-то на Дальнем Востоке. Жена Владимира Ивановича умерла от голода во время фашистской оккупации.
