— Не горячитесь, дорогой друг, — говорит Владимир Иванович, положив мне руку на плечо. — Так или иначе, а Санду приходится пока жить с ней. Можно, конечно, передать дело в суд. Забрать мальчика и устроить его в детский дом. Однако это не так просто, когда есть родители. Но защитить ребенка-наша обязанность, наш долг.
Вечером мы с Владимиром Ивановичем рассказываем директору о сегодняшнем вторжении Докицы. Андрей Михайлович холодно выслушивает нас. Да, конечно, жаль ребенка. Душа болит за него. Это, действительно, прямо-таки трагедия. Но что поделаешь! В таких случаях трудно что-либо предпринять…
— Я думаю, — неожиданно заключает Андрей Михайлович свои сетования, — что ваш предшественник, Степан Антонович, придерживался более верной тактики, чем вы.
— Какой же именно?
— Не впутывать школу в каверзные семейные дела, — поясняет директор. — Пусть хоть головой об стенку бьются! Мы за это не отвечаем.
Ах вот, к чему он вел!
— Ну нет, мы обязаны взять ребенка под свою защиту! — решительно возражает Владимир Иванович.
— Я, как классный руководитель, считаю своим долгом облегчить судьбу Санду, — говорю я.
— Что ж, попробуйте, — иронически улыбается директор. — На вашу ответственность. Только предупреждаю вас, тут не то, что с Горцей. Тут дело иное — домашние дрязги. Кто знает, чем все это может кончиться. Для чего вмешиваться!
— Да, но у мальчика нет возможности учиться.
— Ну, на тройки-то он все-таки вытягивает. Худо или хорошо, семь классов закончит, — замечает директор.
— Неправильные отметки, Андрей Михайлович! Мы их из жалости ему ставим.
На другой день во время большой перемены в учительскую входят Филипаш Цуркан — председатель отряда и Марица Курекь.
— Степан Антонович, мы хотим вам что-то сказать, — обращается ко мне Филипаш, но, увидев других учителей, смущается.
— Говори, говори, Филипаш, не стесняйся!
— Можно? — смотрит он вопросительно на Марину. Девочка, зардевшись, молча кивает головой.
И тут Филипаш рассказывает нам, что вчера вечером они с Марицей были у Санду. Они, конечно, не такие глупые, чтобы ни с того, ни с сего явиться к Докице Кланц: «Здравствуйте! Зачем вы мучаете Санду?» Нет, они выработали свою тактику. Хорошо придумали!
— Да уж, хорошо, — прерывает его Марина. — А почему же так плохо получилось?
— Помолчи! — Чем мы виноваты? Пусть Степан Антонович сам рассудит.
Они не сразу вошли во двор, а притаились за забором, чтобы посмотреть, что делается там. Санду копал картошку. Филипаш и Марица подошли к нему и рассказали, зачем явились. Они хотят помочь ему в работе, чтобы задобрить Докину Кланц. В этом и состояла их тактика. Санду и слышать не хотел, он боялся мачехи и просил ребят, чтобы они ушли. Филипашу и Марине еле удалось убедить Санду, что ему нечего бояться. И вот они стали втроем копать картошку и носить полные ведра к дому. Несколько раз проходила по двору Докица, искоса поглядывала на них, но молчала.
