— Действуй, Захарище, — Семен легонько двинул своего приятеля кулаком. — Только не рискуй без толку. А то знаю тебя…
— О чем ты говоришь? — Захар поглубже нахлобучил шапку. — Идем не прогулки ради…
— Правее, правее все время бери, а то ветром снесет вашу скорлупу в сторону от пирса, — напутствовал Пугачев, когда ял спускали за борт.
Коснувшись воды, шлюпка заплясала у корабельного борта, удерживаемая на пеньковых фалинях. Рассерженно фыркнул и застучал мотор.
— Отваливай, боцман, — распорядился Захар, поудобнее усаживаясь на корме рядом с мичманом Глушко.
Шлепнули по воде разом отданные фалини, и шлюпка рванулась под уклон волны, словно застоявшаяся лошадь.
— Глядите-ка, на пирсе нас уже встречают, — возбужденно сказал доктор, он приподнялся с банки и замахал руками.
— Да сидите же вы! — Ледорубов рассерженно придавил его плечо рукой. — Не хватало еще вывалиться за борт.
— Ох, как тихо идем, — сокрушался доктор, поколачивая кулаком в кожаной перчатке по привальному брусу.
— Это вам не мотоцикл, — буркнул Захар, — на всю железку не выжмешь.
К берегу шлюпка приближалась не кратчайшим прямым путем, а по огромной дуге: ветром ее постоянно сносило в сторону. Однако у боцмана Глушко был верный глаз. Пирс, вырастая в размерах, медленно наваливался. Слышны стали голоса людей, которые что-то кричали.
По днищу царапнуло. Боцман выругался и резко переложил руль на борт.
— Стоп машина! — крикнул он. — Дальше нельзя. Впереди камни — днище можем проломить.
— Позвольте, но как же быть? — всполошился доктор. — Какие-нибудь двадцать метров…
— Не беспокойтесь, — сказал Глушко, — здесь мелко. Можно и пешком…
Ледорубов с сожалением отметил, что хирург одет довольно легкомысленно — щегольская, тонкого сукна шинель, модные хромовые ботиночки. Не говоря ни слова, Захар взял увесистое вальковое весло и принялся промерять им дно. Потом так же молча, держась руками за привальный брус, перевалился за борт. Вода поднялась ему чуть выше пояса. Нестерпимо студеная, она сперва ожгла, потом будто омертвила его леденящим холодом. Ледорубов шевельнул ногами и решил, что все в порядке: можно двигаться. Стыков попытался было следовать за ним, но Захар лишь отмахнулся, — мол, один справлюсь. Он протянул руки, чтобы подхватить доктора.
— Не мешайте, я сам, — возразил майор, собираясь ступить в воду.
— Дайте его, — раздраженно потребовал Захар. — Ведь окоченеет, а ему оперировать надо.
Глушко бесцеремонно заграбастал сопротивлявшегося доктора и передал его на руки Ледорубову.
