И ноиде Изяславъ сь Ярополкомь, сыномъ своимъ, и Всеволодъ с Володимером, сыномъ своимъ. И поидоша к Чернигову, и черниговцѣ затворишася у градѣ. Олегъ же и Борисъ не бяшета в Черниговѣ. Чернѣговцемь же не отворящимся, приступите ко граду. Володимеръ же приступите къ врагом въсточнымъ, от Стръжене, и отя врата, и взята градъ околнии, и пожгоша огнемъ…
. . .
И поидоста противу, и бывшимъ им на мѣсьтѣ на Нѣжатини нивѣ, и совокупившимъся обоимъ, бысть сѣча зла. И пѣрвое убиша Бориса, сына Вячеславля, похвалившаго велми. Изяславу, стоящю в пгьшцехъ, унезапу приѣхавъ один, удари копьемъ за плеча. И тако убьсігь бысть Изяславь, сынъ Ярославль. Предолженѣ же бывшѣ сѣчѣ, побѣже Олегъ в малѣ дружили, едва втече и бѣжа Тмютороканю.
Ничего себе! Великого князя русского положили! И как! Из своих кто-то, не иначе. Но формально — Олег его убил. Если «Локомотив» забьёт мяч в свои ворота — «Спартак» записывает его на свой счет.
Иное дело, что «Спартак» всё равно тогда проиграл —
— а Олга смще козарѣ, поточиша за море Царюгороду.
И брат его Роман убит, тот, к кому Олег и бежал, неся то ли просто обиду, то ли обиду вкупе с правдою страшной… —
— приде Романъ с половцѣ к Воиню. Всеволод же став у Переяславля и створи миръ с половцѣ. И възратися Романъ въепять, и бывшу ему… убиша и половцѣ мѣсяца августа 2 день. И суть кости его идо сего лѣта тамо лежаче, сына Святославля и внука Ярославля.
Но отметим: опять измена. Глеб Святославич странно умер, теперь вот Роман — удавленный перекупленными половцами…
Откуда вдруг это ожесточение, после которого отрезан путь назад, к возврату в прежнее состояние обшей корпорации? Из-за Чернигова?
Или из-за той Чёрной Пантеры? Когда вдруг выяснилось, что кто-то не то что не член совета директоров, но и никогда им не будет. Ибо он этому совету — никто. Он — вообще сын водителя из корпоративного гаража…
Не то ли и открылось тогда в Чернигове меж Всеволодом и Олегом?
Упоминаний нет? Так кто ж расскажет. Это ж грех на всю княжескую корпорацию! А так — тихо вывели из состава и дело с концом! А то будет потом народ по анекдотам трепать про антипартийную группу Молотова, Маленкова, Кагановича «и примкнувшего к ним..
Но Олег то ли не поверил в такое обвинение, то ли не согласился с ним. Да и как согласиться! Это же означает, что он — даже не бастард. Уже это-то его, князя, выводило из его общества. Но хотя бы оставляло благородным человеком. А так? В холопьего сына он превращается? Чтобы тот же Мономах мог его пороть на конюшне?
