Война во времени - Александр Пересвет

Началось всё просто.

Как часто пишут в приключенческих книгах, которыми зачитывался Антон, накачав их из интернета: «Был обычный день. Ничто не предвещало…»

Правда, нельзя сказать, что нынешний день был обычным. Нет, на него как раз пришёлся праздник — день рождения. Двенадцать лет. «Дюжину разменял», — гордо объявил Антон утром, когда мама с папой принесли ему подарки прямо в постель. Отец засмеялся: «Дюжину ты разменял, ещё когда только родился! А сегодня — вторую…» «Или — чёртову!» — весело поправила мама.

А, ну да, вспомнил Антон. Тринадцатый же год пошёл. Но почему — «чёртова»?

Так говорится, пожал плечами папа. Может, специально число так называли. Чтобы чертей отваживать. Так сказать, «малой кровью»: отдали им цифру «13» — и опаньки, пусть на ней прыгают, а к людям не лезут…

Как частенько случалось, было непонятно, шутил он или всерьёз говорил. По крайней мере, что касалось всякой мистики, эзотерики и прочих экстраординарных явлений.

Вообще-то отец в этой самой эзотерике разбирался. Он работал журналистом, пишущим о науке, учёных, о разгаданных и неразгаданных тайнах природы. А потому довольно много отдавал времени исследованию всяческих неопознанных явлений, тайн, загадок природы, писал об этом статьи для журналов и книги. То со знаменитым Вадимом Чернобровом какой-то непонятный метеорит ищут в Калужской области. То с дядей Колей Непомнящим в Якутию заберутся, где вроде бы второе издание Лох-Несского чудовища живет. То некие таинственные пещеры на Дону исследует, в которых, по рассказам местных, чуть ли не НЛО свою базу открыли. То в египетские пирамиды забирается, чтобы проверить гипотезы о том, как их построили. Когда собирались его друзья, в разговорах подчас ничего понять было невозможно — звучали какие-то «эгрегоры», «праны», «биотоки», «психоделика» и прочие малопонятные слова. Не поймёшь: то ли научные, то ли фантастические термины.

Отец, конечно, обо всём рассказывал с изрядной долей иронии — безумным энтузиастом Великих Тайн (он так и говорил: «Великих Таин-н-н!») его назвать было нельзя. Загадки и неисследованные явления просто были материалом для его работы. Материалом, как он говорил, интересным, читателями встречаемым на «ура». Но в то же время он всегда признавал, что необъяснимое это существует, что тайны и загадки, если убрать с них шелуху «энтузиазистических» (ещё одно его любимое слово) истерик, существуют в реальности и требуют своего исследования.