А он же, Олег, не один живёт. Дети у него — их как изгоями сделать? Нет, добьётся он своего, кровью врагов смоет позорный навет (или позорную правду) со своего имени!
И началось!
Были вечи Трояни,
минула льта Ярославля;
были плъци Олговы,
Ольга Святьславличя.
Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше
и стрелы по земли сеяше.
Ступаетъ въ злать стременъ въ граде Тьмуторокане,
той же звонъ слыша давный великый Ярославль,
а сынъ Всеволожь, Владимиръ,
по вся утра уши закладаше въ Чернигове.
Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе
и на Канину зелену паполому постла
за обиду Олгову
храбра и млада князя.
Съ тоя же Каялы Святоплъкь полеле яти отца своего
междю угорьскими иноходьцы
ко святей Софии къ Киеву.
Тогда, при Олзе Гориславличи,
сеяшется и растяшеть усобицами,
погибашеть жизнь Даждьбожа внука,
въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась.
Тогда по Руской земли ретко ратаеве кикахуть,
нь часто врали граяхуть,
трупиа себе деляче,
а галици свою речь говоряхуть,
хотять полстсти на усдие.
Да черт с ними, с галками! Тут о жизни речь идёт!
А затем Олег вернулся из Византии. И отомстил:
Приде Олегъ изъ Грек Тмутороканю …и сѣде Тмуторокани. И исѣчс козары, иже бѣша свѣтиици на убьенье брата его и на самого…
Но дальнейших боевых действий пока не предпринимал. Отсиделся в Тмутаракани. Десять лет раны зализывал, с половцами и прочими местными племенами взаимодействуя. Выжидал. Вот сдохнет вражина Всеволод — он, Олег по лествичному праву старшим в роду станет! Ну, почти. Святополк, сын Изяслава, бывшего князя великого Киевского, первое право имеет. Да ведь неумеха он. Может, и прирежут его. Ну, не прирежут, князь ведь — так на битве какой ляжет. С половцами. Половцы, они ж, ясное дело, поганы. Любят на Русь ходить. Чуток и подтолкнуть-то! Недоверчивы, правда, собаки степные, себе на уме. Пообещаешь с кулачок — и то, что в кулачке, возьмут, и под тобою возьмут вдесятеро. А что подо мной-то? Я — мирный обыватель, сижу себе на бережку Чёрного моря, волны набегающие считаю. Волны возьмёшь у меня? Да и бери! А остальное сам знаешь, на ком взять. Я тебе, конечно, ничего не говорил, но за вежи свои не опасайся. Али не кунаки мы с тобою?
И —
— в лѣто 6601, индикта 1 лѣто, преставися великый князь Всеволодъ, сынъ Ярославль, внукъ Володнмеръ, мѣсяца априля 13 день…
Интересно, как ведёт себя в этой время Мономах:
Володимеръ же нача размышляти, река: «Аще азъ сяду на столѣ отца своего, то имамъ рать со Святополкомъ узяти, яко то есть столъ отца его переже былъ».
