Могу сказать, что наша уверенность вполне разделялась широкой публикой. Доверие к данному Асквитом обязательству нашло свое яркое выражение в передовой статье газеты «The Nation», которая писала: «С той минуты, как премьер-министр подписал свое искреннее и откровенное письмо лорду Литтону, опубликованное в субботних номерах газет, женщины фактически, если не юридически, сделались избирателями и полноправными гражданами. В самом деле, уже два года, если не больше, ничего, кроме отсутствия времени, не мешало Палате общин выразить свои убеждения точным языком закона. Теперь это необходимое время обещано на будущую сессию и обещано в таких выражениях и при таких условиях, какие делают успех обеспеченным».
Однако, казалось нам, можно еще опасаться, а именно поправок к биллю, способных повести к его отклонению, и мы поэтому в принятой нами новой тактике на дополнительных выборах решили выступать против всех кандидатов, – безразлично, какой партии, – которые откажутся дать обещание не только поддерживать согласительный билль, но и голосовать против всех поправок, признаваемых комиссией опасными. Мы полагали, что предусмотрели все опасности, могущие грозить неудачей. Однако нам предстояло еще кое-что узнать относительно предательства министерства Асквита и его способности хладнокровно говорить ложь.
Ллойд-Джордж с самого начала являлся явным врагом билля, но поскольку мы не имели никаких сомнений относительно искренности премьера, нам оставалось лишь предположить, что Ллойд-Джордж отделился от большинства кабинета и самостоятельно выступил лидером оппозиции. В речи к значительной группе либералов Ллойд-Джордж рекомендовал, чтобы либеральные депутаты старались обеспечить в порядке дня место для «демократической реформы», для которой потом окажется возможным потребовать осуществления обещания премьера о предоставлении времени в предстоящую сессию. В одной или даже двух других речах он туманно намекал на возможность внесения другого билля об избирательной реформе. Его собственная мысль состояла во внесении к биллю поправки, дающей право голоса женам всех избирателей, т. е. делающей женщин избирательницами на основании ценза их мужей. Неизбежным результатом такой поправки был бы провал билля, потому что она наделяла бы избирательным правом около 6 миллионов женщин сверх полутора миллиона, получающих право голоса на основании первоначальной редакции билля. Такое массовое увеличение числа избирателей никогда не знала Англия; билль о реформе 1832 года дал избирательное право не больше, чем полумиллиону человек; билль о реформе 1867 г. создал миллион новых избирателей, а реформа 1884 г. около 2 миллионов. Нелепость предложения Ллойд-Джорджа была так очевидна, что мы не принимали его всерьез. Его оппозиция серьезно не тревожила нас, пока в августе депутат Уэльса Лейф Джон не спросил с места премьер-министра, известно ли ему, что его обещание облегчить в предстоящую сессию прохождение согласительного билля относят исключительно к последнему, и не потребовал от него заявления, что обещанное содействие будет дано также всякому другому избирательному биллю, доведенному до второго чтения и допускающему внесение поправок. Ллойд-Джордж, говоря от имени правительства, ответил, что оно не может поставить на очередь более одного билля по одному и тому же вопросу, но что любой билль, удовлетворяющий условиям и доведенный до второго чтения, будет признаваться правительством, укладывающимся в рамки его обязательства.
