Особенно грустна история Энни Ульмор. Она была арестована и посажена на 6 недель в Холлоуэйскую тюрьму за небрежное отношение к своим детям. На суде свидетельские показания выяснили, что она жила с мужем и детьми в жалкой лачуге, которую было бы невозможно держать в чистоте, даже если бы в доме была вода. Бедняжке, больной и истощенной, благодаря лишениям, приходилось таскать воду издалека. Дети, как и само жилище, были очень грязны, это правда, но детей она хорошо кормила и заботливо к ним относилась. Муж ее, поденщик, долгое время ходивший без работы, удостоверил, что его жена «морила себя голодом, лишь бы накормить ребят». И, однако, она была признана нарушившей правила «детской хартии» и отправлена в тюрьму. Я с удовольствием могу сказать, что благодаря стараниям суфражисток она была помилована и получила лучшее жилище.
Другим примером может послужить случай с Хелен Конрой, обвиненной за житье в одной скверной комнате с мужем и семью детьми, из которых самому младшему был всего только 1 месяц. В силу закона матери запрещено было спать с этим ребенком вместе в одной постели, и тем не менее обвинение против нее состояло частью в том, что ребенок был найден спящим в ящике, устланном сырой соломой. Несомненно, она предпочла бы положить его в колыбель или в ящик с сухой соломой, но крайняя нищета делала приобретение колыбели немыслимым, а вся обстановка жилища не позволяла сохранять солому сухой. В данном случае оба родителя были приговорены к 3 месяцам тюремного заключения с обязательной тяжелой работой. Судья между прочим отметил, что дом, в котором жили эти бедняки, еще два года тому назад был осужден на слом, но некий почтенный домовладелец все же продолжал собирать дань с его жильцов.
Другая бедная мать, выброшенная из своего жилища ввиду неуплаты ренты, пошла со своими четырьмя детьми в поле и была обнаружена спящей вместе с ними в песочной яме. Ее посадили в тюрьму на месяц, а детей поместили в рабочий дом.
Достаточно подумать об этих несчастных матерях, этих жертвах подчинения женщин, чтобы оправдать сопротивление правительству, которое отказывает женщинам в праве свободно устраивать свою судьбу.
Так как к 1 апреля от Асквита не удалось добиться никакого обязательства, мы провели, и притом весьма успешно, свой бойкот переписи. Многие тысячи женщин во всех концах страны отказывались давать о себе сведения или уклонялись от этого. Я вернула свой переписной лист, написав поперек его: «Кто не имеет голоса, того не считают», другие женщины последовали моему примеру, делая соответствующие надписи. Одна женщина вписала в бланк подробные сведения о своем лакее, прибавив, что в ее доме имеется еще много женщин, но нет больше
