Другой министр – мистер Бирелл – неосторожно вмешался в самую толпу, и я должна признать, что ему порядочно-таки досталось. Но неправда, будто женщины ушибли ему ногу; торопясь вскочить в автомобиль, он сам слегка зашиб ее.
В этот вечер и на следующий день стекла были выбиты в домах сэра Эдуарда Грея, Уинстона Черчилля, Льюиса Гаркорта и Джона Бернса, а также в официальных резиденциях председателя кабинета министров и канцлера казначейства.
В течение этой недели подверглись аресту 106 суфражисток, но все они, за исключением обвиняемых в битье стекол или нападении, были оправданы. Это любопытное решение суда установило два факта: во-первых, что, отказываясь от ответственности за преследование и осуждение арестованных суфражисток, министр внутренних дел говорил чудовищную неправду; во-вторых, что правительство прекрасно понимало, какой плохой избирательной тактикой является для него заключение в тюрьму добропорядочных женщин, ведущих борьбу за получение гражданских прав.
Почти сейчас же после событий, рассказанных в предыдущей главе, я отправилась в свое второе турне по Соединенным Штатам. Я была очень обрадована, увидев оживленное и прогрессирующее движение в пользу женского избирательного права там, где прежде большинство лишь академически держалось теории о равенстве политических прав мужчин и женщин. Мой первый митинг, организованный в Бруклине, был возвещен населению женщинами, расхаживавшими с плакатами по главным улицам города, как это делают наши суфражистки-милитантки у нас на родине. Как оказалось, в Нью-Йорке теперь ежедневно устраивались уличные собрания. Женский политический союз усвоил себе политику участия в избирательной борьбе, и во всей стране, вплоть до дальнего запада, я убеждалась в пробуждении в женщинах сознания о необходимости перейти от простого обсуждения вопроса об избирательном праве к политической деятельности.
Второе посещение Америки, как и первое, омрачено в моей памяти большой печалью. Очень скоро после моего возвращения в Англию умерла моя любимая сестра мистрисс Мэри Кларк. Будучи пламенной суфражисткой и ценным работником Женского социально-политического союза, она оказалась в числе женщин, подвергшихся возмутительному избиению в Парламентском сквере в «черную пятницу». Она также была и среди женщин, через несколько дней после этого протестовавших против правительства битьем стекол в официальных зданиях. За это она была посажена на месяц в Холлоуэйскую тюрьму. Когда 21 декабря она была освобождена, всем близко ее знавшим стало ясно, что испытания в черную пятницу и в тюрьме серьезно отозвалось на ее здоровье. Она скоропостижно скончалась на Рождество, к великой скорби ее близких. Не одна эта жизнь погибла в результате того страшного дня. Умерло еще несколько человек, в большинстве случаев от болезней сердца, вызванных чрезмерными волнениями и переутомлением. От разрыва сердца 2 января 1911 г. умерла Генриетта Уильямс. Следующей жертвой была Уолсли Хэг; насилия, которым она подверглась в «черную пятницу», обусловили мучительную болезнь, приведшую после года невероятных страданий к смерти (21 декабря 1911 г.).
