«Утро офицера царской армии ,– вспомнилась мне тематическая картина Кукрыниксов. – Сколько же он их вчера уговорил, два ящика, не меньше… Надеюсь, в холодильнике осталась ему пара на перед пятиминуткой…»
– Костя, – раздалось сзади, – я только что из реанимации, осмотрел твою больную после операции. Она агонирует.
Это был безукоризненный Виктор Иванович в наглухо застёгнутом белоснежном халате на тщательно наглаженные брюки и рубашку с галстуком. Он уже был без шапочки, свежевыбрит и густо пах очень приятным одеколоном. Сообщив эту малоприятную новость, ответственный нейрохирург исчез так же неожиданно, как появился.
Не думаю, что известие сильно огорчило Васыля и, в особенности, Костю, ибо вряд ли они рассчитывали на какой-то эффект от своей операции и делали её исключительно для хирактивности и тренировки. Я тоже не стал задерживаться и вышел вслед за Виктор Ивановичем.
Вскоре наши курсанты начали прибывать в учебную комнату. Все спрашивали, как прошло дежурство.
– Всю ночь оперировали, – как можно серьёзнее отвечал я. – Сущий дурдом.
– Эх, молодец ты, zyablikov! Сокол ты, Орлов! – воскликнул мой сокомнатник Андрюха К. Его лицо носило следы бурно проведённой ночи. – Орёл ты, Соколов! А мы вот чёрт те чем занимались… водка пили… земля валялись…
– Да ладно, – хмыкнул я. – Как вчера прошло?
– Ну, как… тебя нам очень не хватало. Эта, со стрижкой каре, из Ивано-Франковска… Зоя… она специально ради тебя приходила. Как ты ушёл, так и она ушла. Остались мы с Ваней вдвоём…
– Двох лышилися, – поправил я.
– Ну, не считая баб. Ваня ушёл свою до комнаты провожать и где-то потерялся. А я с этой, из Черкасс…
– Так, хлопцы, все зибралысь? – в комнату заглянул Николай Ефремович. – Кто в цю ночь черговал, той може додому идти, остальные геть со мной на обход у «мьязорубку»!
– Останешься, или в общагу?– спросил Андрюха.
– Пожалуй, поеду в общагу ,– решил я. – Мне ещё «мясорубки» не хватало. Высплюсь в тишине. Вы ж ночью фиг дадите это сделать, уроды…
Впереди были ещё 3.5 месяца этих весёлых курсов!
