Вернувшись с прииска, я завалился на свою расшатанную, сколоченную из горбылей кровать. Матрац тощий, слежавшийся, одеяло старое, протертое. Это не потому, что я лодырь или неряха. Или у меня нечем заплатить за хорошее. Или я не разбираюсь, что хорошо, что плохо. Я вкалываю дай бог. От зари до зари, и сберкнижка у меня с приличной цифрой. Что такое хорошо и что такое плохо, знаю не хуже каждого. Просто потому, что мы где-то немножко впереди и тылы за нами не поспевают. Тащат за нами технику — это в первую очередь — и жратву, сколько успеют. Потому у нас вместо стаканов стеклянные банки из-под консервов. Их же здешние умельцы употребляют вместо оконных стекол. Полированных сервантов и поролоновых кушеток нам еще не привезли. Пока что дощатые столы и табуретки. Вот освоит человечество земной шарик полностью, тогда везде будет всего вволю и поровну. Форпостов не будет. Будет везде одинаково… И, наверное, будет скучно.
Лежу я, закинув руки за голову, и смотрю в потолок. В голове копошится что-то о смысле жизни. Я стараюсь не поддаваться таким размышлениям. Некогда. Да и проку нет. Размышляй не размышляй… Где уж тут. Дай бог со своими текущими делами справиться. Вот, например, — не нравится мне дружба между Юркой-Солдатом и Гарькой-Христосиком. Не правится!
Зазвонил телефон.
— Начальник? — закричала взволнованным голосом Люська-диспетчер. — Давайте скорее в управление. Директор комбината вызывает.
— Что стряслось?
— Не знаю. Юрку-Солдата забрали. Только в гараж въехал, а участковый хвать его под белы ручки — и в управление. Машина так и осталась среди двора.
Люська кончила десятилетку и год работает диспетчером. Ничего работает, с умом. В людях разбирается еще не очень. А в машинах научилась. Получила права третьего класса, и хлебом не корми — дай за руль сесть, хоть по двору, да погонять машину. На шоферов покрикивает, в диспетчерской в ее дежурство ругаются только культурно, молодежь за ней прихлестывает, билетами в кино или там на спектакль в Дом культуры обеспечена навалом.
— Подожди, не тарахти, — остановил я Люську. — За что его, Юрку?
— А я знаю? Бегите скорее в управление.
Прибежал я в управление — стук, стук в дверь. А ее и кулаком не прошибешь. Дерматином обита. Приоткрыл ее, заглянул, спрашиваю: «Вызывали?» В кабинете полно народу. На меня ноль внимания. Директор за столом ходит как тигр в клетке. Рядом в кресле главный инженер, в другом развалился толстенький, с лысинкой начальник отдела труда и зарплаты. В поселке его зовут просто «Труда-и-зарплаты». Он мой внутренний враг. Шоферам зарплату режет. То расценки ему не те, то коэффициент не такой, то приписки какие-то обнаружит. Увидел меня и ехидно улыбается.
