— Молишься? — спросил кто-то, учтиво дождавшись, когда священник скажет «Амэн». — Молись усерднее, вскоре ты встретишься со своим богом.
Плавий обернулся и увидел на пороге церковной обители бледнокожего, нечеловечески красивого молодого человека. «Слуга Зверя», — подумал святой отец. Взяв в руки четки, он стал нервно перебирать кругляшки из можжевельника и в страхе жевать губы, будто продолжая читать молитву, но на деле все его мысли сосредоточились на неминуемой гибели и ужасном посмертии.
— Что же ты не молишься? — с укором спросил неизвестный. — Или… давай помолимся вместе.
Вампир подошел вплотную к Плавию и сел рядом с ним на колени. Священник явственно почувствовал стойкий запах имбиря, от которого мысли перемешались, а слова молитвы вылетели из головы.
— Эстер, милостивый, милосердный! — воскликнул богомерзкий вампир, и Плавий против воли потянулся к осиновому колу, который с недавних пор носил под рясой, но отдернул руку, осознав, что ничего не сможет противопоставить более могущественному врагу. Каэль продолжал: — Убереги этих несчастных от слабостей, которые они получили с рождением. Дай им силу, которая течет в жилах Перворожденного, дай им надежду на вечность…
— Прекрати, — собрав волю в кулак, потребовал Плавий. — Твоя молитва — крамола, неугодная Эстеру. Негоже пачкать слух светлоликого грязной ересью.
— Здесь был мой сын, — вставая, грозно сказал Каэль. — Куда он ушел? Оставил ли здесь своих слуг?
— От меня ты не узнаешь ни слова…
— Я узнаю все, что захочу! — выкрикнул первовампир и без малейших усилий поймал Плавия в гипнотические сети. — Говори.
— Был здесь Зверь. Одну выпил до капли. Троих сделал своими детьми. Эти трое убиты рассветными лучами.
— Когда он ушел и куда направился?
— Неделей назад все случилось. А куда Зверь ушел, никому неведомо. Но зимою есть лишь один путь из Кодуб — через горы.
— Мне нужен проводник, — даря Плавию свободу, уронил Каэль. — Ты готов им стать или предпочтешь смерть?
— Я… провожу… — после недолгих колебаний ответил священник.
— Тогда сожги свою рясу и символы веры, — приказал Каэль, — и приготовься принести мне клятву верности.
Когда Плавий сжигал свою рясу, он молча молился, отдавая богу, которого предавал, последнюю дань. С этого дня в Кодубах уже не будет священника, а быть может, не будет и самих Кодуб. Вряд ли Зверь пожалеет хоть кого-то. Все селяне сегодня погибнут. И лишь один, тот, кто должен был защищать людей силой веры, останется в живых.
