Должно быть, я изменился в лице при этих словах, мое сердце ушло в пятки. Я искренне верил, что мы уже выбрались из переделки и что нам осталось незаметно покинуть этот дом, только и всего. В то время как мы с Раффлсом обменивались взглядами, стоя на пороге комнаты, где в глубокой дреме пребывали три человека, я впервые полностью осознал всю опасность ситуации. Ситуация была двоякой, и самое смешное, что, пока Раффлс был без сознания, я прекрасно видел обе стороны проблемы. Но стоило ему прийти в себя, как я совершенно забыл о том, что тоже должен анализировать происходящее, в том числе и наши общие злоключения. С моей стороны это был бессознательный жест, таким образом я инстинктивно отдавал дань уважения своему вождю, но сейчас, когда мы стояли лицом к лицу, мне стало невыносимо стыдно осознавать неразрешимый вопрос, который я так легко переложил на его плечи.
– Если мы просто оставим тут все как есть, – продолжил Раффлс, – тебя заподозрят в пособничестве мне, и, как только схватят тебя, им будет нетрудно догадаться, кто еще замешан в этом деле. Полиция не должна поймать ни одного из нас, Банни, иначе они поймают нас обоих. Со своей стороны, я могу лишь уверить, что готов к этому!
Я тут же повторил его слова, в устах Раффлса звучавшие как благородная клятва, в моих же – как обыкновенный трюизм.
– Мое положение проще, – продолжал он. – Я – обыкновенный взломщик, и я просто сбежал. Никто меня не опознает. Но они знают тебя, и не только знают, но и помнят, что ты пришел сюда, и возникает вопрос: почему ты позволил мне бежать? Что с тобой случилось, Банни? В этом и кроется проблема. Что могло произойти после того, как они заснули?
И в течение минуты Раффлс лишь хмурился и улыбался. Выглядел он при этом, как писатель, который придумывает идею для своей очередной сенсационной книги. Затем сквозь черноту его лица пробились первые лучи озарения.
– У меня есть ответ на это! – воскликнул он. – Ты и сам выпил небольшое количество виски, хотя, конечно, не так много, как они.
– Блестяще! – вскричал я. – Они действительно настояли на том, чтобы я выпил с ними, и я сказал, чтобы они мне налили немного.
– Ты тоже заснул, но, что вполне естественно, первым пришел в себя. От меня к тому моменту уже и след простыл, как и от золотого кирпича, пояса чемпиона и серебряной статуэтки. Ты, конечно же, пытался разбудить остальных, но у тебя ничего не вышло, да и не могло бы выйти. И тогда что же ты сделал? Что самое естественное может предпринять любой честный человек в подобных обстоятельствах?
