На последнем предложении я понизил голос, но мог бы с таким же успехом кричать. Я повторил одно и то же несколько раз, чтобы проверить, не разбудит ли секретаря моя умышленная тавтология. Но эффект оказался прямо противоположным. Его голова упала на стол, и он даже не пошевелился ни от удара, ни когда я подложил ему под голову его собственную руку. Магуайр сидел рядом с ним, все еще уткнувшись челюстью в грудь, но сохраняя вертикальное положение, в то время как дама уже лежала в своем причудливом кресле и ее блестки размеренно поднимались и опускались в такт дыханию, то вспыхивая, то погасая. Все трое заснули, и я не знал, благодарить ли Провидение или чей-то замысел, но мне было достаточно и этого факта.
Наконец-то я мог беспрепятственно заняться Раффлсом. Это была оборотная сторона медали: он все еще спал – так же крепко, как его враги, так мне показалось, когда я в первый раз слегка и безрезультатно встряхнул его. После неудачной попытки я стал действовать решительнее, уверенности мне придало то, что он начал что-то неразборчиво бормотать. Тогда я взял его за запястье и вывернул, отчего он резко вскрикнул. Но прошло еще много томительных минут, прежде чем его затуманенные глаза смогли сфокусироваться на моих.
– Банни! – зевнул он, и ничего больше не последовало, пока его сознание окончательно не прояснилось. – Итак, ты все-таки пришел мне на выручку, – продолжил он с искренней признательностью, которая вызвала во мне восторг. – Я знал, что ты придешь! Они еще не здесь? Слушай, они появятся в любой момент. Нельзя терять ни минуты.
– Не волнуйся, они не придут, старина! – прошептал я.
При этих словах он сел и увидел коматозное трио. Раффлса, в отличие от меня, не так сильно поразил их вид. При этом я никогда еще не видел у него более ликующей улыбки, чем та, что пробилась сквозь черноту его лица и осветила его черты. Я понял, что для Раффлса все, что произошло, не было ни особым сюрпризом, ни загадкой.
– Сколько они выпили, Банни? – осведомился он шепотом.
– Магуайр не меньше чем на три пальца, а остальные по крайней мере на два.
– Тогда нам не нужно понижать голоса и ходить на цыпочках! Мне приснилось, что кто-то ударил меня по ребрам, и теперь мне ясно, что это был вовсе не сон.
Он поднялся, держа руку на боку, но при этом на его лице застыла кривая усмешка.
– Тебе не составит труда определить, кто из них постарался, – сказал я. – Я рад, что мерзавец получил по заслугам!
